Дважды два равняется одуванчику
Шрифт:
Жозефина и раньше иногда подозревала, что она не злая. Но по-настоящему поняла это только тогда, когда Славка крикнула на весь двор: «Она не злая, а… несчастная!» И Жозефине стало вдруг ужасно жаль себя. Слёзы полились у неё из глаз, и она поспешила спрятаться в квартире тёти Нины, чтобы не потерять уважения всех дворовых кошек и котов.
В квартире она забралась на диван и свернулась клубком на любимой подушке. На этой подушке была вышита толстая золотистая кошка с огромным голубым бантом на шее. Жозефина всегда смотрела на неё с завистью. Эх, если бы она была такая! Тогда все бы говорили: какая хорошая, какая добрая
Вот о чём размышляла Жозефина, поедая колбасу скучного человека, и при этом совсем не спешила ловить Тильди, хотя носом чуяла, где он. Надо только разгрести коготками землю между двух этих стволов… Но для чего? Найдёт она Тильди, и скучный человек — это уж точно! — перестанет кормить её колбасой.
Вдруг в кустах что-то зашуршало. Жозефина предупреждающе мяукнула. Скучный человек мгновенно вскочил со скамейки и скрылся в кустах сирени. Жозефина метнулась в другую сторону.
— Что это за чудак? — спросил Толик.
— А ну его! — отмахнулся Адька. — Давай поскорее юбки делать.
— Похоже, он что-то потерял, — задумчиво сказал Юрка. — И кошку науськивал, чтоб искала. Ну потеха!
А Славка быстро подняла с земли башмачок Тильди и зажала его в кулаке.
Глава XIV. 2x2=4
Индейская одежда удалась на славу. Когда три «индейца» ушли, Славка подбежала к «секрету», разгребла окошечко, засыпанное землёй, и — о чудо! — из-под стекла на неё испуганно смотрел Тильди.
А перепугался Тильди не на шутку. Ведь его укрытие обнаружил враг — не то человек, не то зверь. Ой-ёй-ёй, что же теперь будет?
Тильди уже собрался захныкать, но «враг» рассмеялся Славкиным смехом. И Тильди тоже рассмеялся.
— Не бойся, Тильди, — прошептала Славка, — их уже нет, ни этого скучного, ни Жозефины… Послушай, а что им от тебя нужно?
— А ты ещё не догадалась? — спросил Тильди и вынырнул из стекла так, словно это было не стекло, а крохотная цветная лужица. — Он хочет посмотреть на меня!
— Ну и что же в этом страшного?
— Страшного-то ничего, если на тебя смотрят обычными глазами. А у него глаза скучные… У него даже человеческого имени нет. Его зовут цифрами. 2x2=4. Он самый большой враг всех игрушек и гномов. Ну и конечно, детей. Ведь если бы не он — сколько бы чудесного было на свете! Все вещи ожили бы и заговорили. Дети могли бы дружить со своими ожившими куклами. Все вазы и чашки пели бы волшебные песни, а книжные шкафы по вечерам читали бы малышам книжки. Столетние деревья учили бы детей истории, а стулья прыгали бы, как кузнечики. Но вещи боятся этого 2x2=4, а потому не двигаются и молчат. Не успеет какая-нибудь кукла улыбнуться, как появляется 2x2=4 и смотрит на неё скучными глазами. И кукла опять становится неподвижной. Теперь ты поняла, почему я его боюсь?
— Ой, он, наверно, хочет сделать
— Конечно. Это же он и превратил меня в графинчик. А что, красивым я был?
— Очень!
— Вот видишь, — продолжал Тильди, преисполнившись гордости. — Я был таким графинчиком, что даже понравился тебе и ты посмотрела на меня живыми глазами…
— Какими ещё живыми?
— Ну, такими, от которых оживают…
— А у меня бывают такие глаза?
— У тебя часто бывают такие глаза, Славочка. У многих детей бывают такие глаза… Так вот, теперь он задумал самое плохое. Он хочет превратить меня в обыкновенный стеклянный графинчик, который нельзя отличить от других, сделанных на стекольном заводе. Хочет, чтоб я был некрасивый и чтоб ни одна девочка в мире не посмотрела на меня живыми глазами…
— Ой, бедный мой Тильди! Тогда и вправду лучше не попадаться ему на глаза. На, возьми свой башмачок, и давай быстренько удирать домой.
— Вот что, Славочка… Сделай и мне такую одежду, как у тебя. Из зелёных веток. Может, та рыжая кошка не узнает меня, и я смогу пробежать по двору к вам домой и прыгнуть в свою вазу.
— Хорошо, Тильди, я сейчас.
И Славка быстро взялась за работу. Она спешила, ведь её будет ждать папа.
…Жозефина, наевшись колбасы, сидела на деревянной ступеньке сарая и лениво подрёмывала. Вдруг что-то лохмато-зелёное пробежало мимо неё с громким кудахтаньем. Жозефина так растерялась, что не успела прыгнуть и схватить странное существо. Она вздыбила шерсть, выгнула спину и зашипела:
— Что это, петух или курица? Или ожил какой-то куст?
Так ни до чего и не додумавшись, Жозефина снова задремала.
И приснился ей сон… Будто среди зелёной долины, среди цветов и птиц, сидит она, пушистая золотая кошка с голубым бантом. Голова её украшена венком из роз и колокольчиков. А вокруг неё водят хоровод коты и кошки со всего двора, а также все собаки, куры, дети и взрослые. Они восторженно смотрят на Жозефину и поют:
Колокольчики, розы душистые вплели мы в этот венок… Жозефина, киска пушистая, ты и сама как цветок!И все подходят, гладят Жозефину по золотой шёрстке и чешут за ушком, а она только жмурится и снисходительно урчит. Вот уже тётя Нина протягивает к ней руку и…
Жозефина мгновенно проснулась от боли. Чья-то рука крепко держала её за шкирку.
— Будешь, подлая твоя душа, красть творог?! Я тебе покажу творог! — узнала Жозефина голос своей хозяйки. Она выгнулась всем телом, чтобы вырваться или хотя бы царапнуть, но ей не удалось ни того, ни другого.
Тётя Нина кричала на весь двор:
— Неужели я тебе, неблагодарная тварь, не дала бы вареник? Так нет, сожрала весь творог, всю начинку! И откуда ты только взялась на мою голову?! — И тётя Нина изо всех сил отшвырнула Жозефину прочь.
Прихрамывая и в душе обливаясь слезами, побрела Жозефина за сарай. Не ела, не ела она начинку для вареников! Это не иначе как одна из бабусь-Марусиных разбойниц. Но кто ей поверит? «Ох и отомщу же! — Глаза Жозефины загорелись злым огнём, а шерсть встала дыбом. — Разве можно быть доброй в этом злом мире?» — с грустью подумала она, вспомнила свой сон и жалобно мяукнула.