Дважды коронован
Шрифт:
– Ладно, уболтал. – Фурман убрал пистолет, откинулся на заднем сиденье, носом втянул в себя аромат духов, оставшихся от пленницы, и спросил: – Может, правда, еще здесь малехо поработаем?
Воронеж – красивый город, но небогатый.
– А может, в Москву рванем?
– Мы же в Крым собрались, там сейчас тепло. И деньги есть... Девчонок снимем, гулять будем.
– Уговорил.
Все дела сделаны, деньги в машине. И оружие здесь. Автоматы и пистолеты – каждой железной твари по паре. Граница на Украину не обустроена, охраняется
Машина в угоне, но за окнами ночь, менты сейчас не очень активны, а если вдруг и погонится кто, стволы под рукой, а как с ними обращаться, Фурман знает. Опыт есть.
Да и не будет ничего. Они уже почти полгода как в розыске – и ничего, спокойно гастролируют по российским городам, делают свои дела. И еще вернутся. А почему бы и нет, если фортуна им улыбается?
Они уже выехали из города, когда Моток занервничал.
– Что там такое?
– Да тачка какая-то за нами идет. Не отстает.
– Думаешь, «хвост»? – встревожился Фурман.
– Кто его знает... Сейчас проверим.
Моток свернул к придорожному кафе, и подозрительная машина тоже остановилась. «БМВ» черного цвета, боевая машина воров. Банкира они сегодня на деньги раскрутили, тот «крышу» свою подпряг, а бандиты свое дело знают. Другого объяснения Фурман не находил.
– Точно, «хвост», – убедительно проговорил Моток.
– Снимать надо «хвоста». – Фурман вытащил из-под сиденья автомат, передернул затвор.
– Да ты пока не спеши. – Моток сорвал машину с места, но и «бэха» стартовала так же резко.
– Блин, полный аллес! – Фурман спиной лег на сиденье, чтобы ногами выбить заднее окно.
– Зачем? Околеем от холода! – предостерег его Моток. – Может, еще раз остановимся? Если они встанут, точно, «хвост».
– Да и так ясно, что «хвост»... Но все равно, давай тормози...
Моток выбрал момент, когда дорога очистилась от встречных и попутных машин. Осталась только «бэха», вплотную шедшая за ними. Он остановил «девятку», и Фурман пулей выскочил из машины.
«Бэха» тоже стала останавливаться, и все сомнения рассеялись, осталось только действие.
– А-а! – дико заорал Фурман и нажал на спусковой крючок, стремительно приближаясь к машине.
Магазин опустел, автомат перестал биться в руках. «БМВ» к этому времени съехал с дороги, зарывшись носом в снежный навал; стекла разбиты пулями, кузов как решето. Но машина не загорелась, и бензин из бака на снег не струился.
Но больше всего Фурмана удивило, что в салоне оставались живые люди. Водитель и пассажир справа от него были мертвы, а на заднем сиденье жался в дальний угол салона полнощекий мужичок в роговых очках. В руках он держал пластиковый кейс, прижимая его к груди. Похоже, ни одной царапины на нем, и в «дипломате» ни единой пробоины. Но все
– Ты кто такой? – меняя магазин, спросил Фурман.
– Хомяков... Хомяков Игорь Денисович! Главный бухгалтер акционерного общества «Интеграл».
– А в кейсе что?
– Ничего.
– А за нами чего гнались?
– За вами? А-а, я им говорил, что нельзя так за машиной ехать! – В сердцах мужик ткнул пальцем в труп человека, сидящего на переднем пассажирском месте, и вскрикнул, когда его рука провалилась в огромную дырку в его затылке. – А они... Они смеялись надо мной... Сейчас посмотрим, говорят, как это опасно... Посмотрели!
– Это точно! – Фурман нажал на спуск, и пуля мгновенно вышибла Хомякову правый глаз.
Кейс имел неприглядный вид, и руками трогать его не хотелось, но все-таки Фурман попытался забрать его у трупа. Но не тут-то было. В полутьме он не заметил, что «дипломат» был прикован к руке Хомякова наручниками. Надо было тащить бухгалтера в машину и потом уже «мочить»...
Хорошо, что нож у Фурмана большой и острый, чтобы отрезать руку у трупа и освободить кейс. Неспроста он был прикован, в нем могли быть деньги, и немалые, не зря же Хомяков был бухгалтером.
– Чего так долго? – нервно спросил Моток.
Он подогнал «девятку» вплотную к «БМВ», но из машины не выходил.
– Мог бы и помочь, – буркнул Фурман, бросая на заднее сиденье кейс и автомат.
– Что там за чемодан?
– Ты номера у машины видел?
– Да, белгородские номера.
– Я так думаю, они из Москвы ехали. С деньгами. Из банка. Бухгалтер в тачке был, а с ним два приколиста. Похоже, братва. Бухгалтер для них чисто «ботаник», вот они над ним и ржали. Он сказал, что за нами ехать не надо, а они нарочно за нами шли. Типа, погоня... Вот и прикололись!
– И много денег?
– Откуда я знаю? Смотреть надо.
Фурман думал, что справится с замками в два счета, однако ему понадобилось не меньше часа и куча матерных выражений, чтобы справиться с ним. Но оно того стоило...
За двумя зайцами погонишься, на шиш нарвешься. А Мартын собирался «убить» только одно дело – с Робинзоном вопрос решить. А Риту он привез как бы заодно, ей с родителями нужно увидеться. Дело против нее уже закрыто, с розыска она снята, но все равно в родной город без охраны пока нельзя.
Он отвез ее к родителям, познакомился с ними, переночевал, а сегодня в полдень встретился с Робинзоном. Рита дома, сейчас он решит вопрос, и она выедет к нему. И если не решит ничего, все равно увезет ее в Москву.
– Понимаешь, в чем проблема, Робинзон... Ты на Риту стукнул, менты за ней поехали. Поехали за ней, а напоролись на Спартака. Его жену схватили, причем по беспределу. Спартак заступился – и загремел на три года. Три года строгого режима...
– Я здесь ни при чем, – скривил губы Робинзон.