Дважды похищенная

Белова Полина

После этого случая девушка смирилась. Сидела с ехидненько улыбающейся Тамилой в её комнате или гуляла только по дворцу или в парке.

Так пролетело два месяца.

Однажды, Зарина с Тамилой задрали рубашки перед зеркалом и мерялись, у кого больше появившийся небольшой, но уже заметный, животик, когда неожиданно вернулся Шурхэн.

Это впервые, за всё время пребывания в поместье, после того дня, как они с Тамилой ели сырых кроликов в парке, Зарина попалась Шурхэну на глаза. И спалилась.

Втянув носом воздух, Бета спросил:

— Кто отец?

Глава 32

—

Тамила, милая, девочка должна мне признаться, от кого она беременна! — Шурхэн продолжал ласково уговаривать ощетинившуюся жену. — Ты пойми, хорошая моя, если она, человечка, понесла от оборотня, это значит, что Зарина — его истинная пара. Отец малыша её никогда не обидит, всю жизнь будет беречь и заботиться и о ней, и о ребёнке.

— Да ну? Как ты обо мне заботился? — Тамила горько улыбнулась. — Ты взял меня насильно. Да, потом от твоих ласк я потеряла голову, но сначала в постель ты затащил меня без моего согласия. Может, помнишь? Я тебе сопротивлялась изо всех своих сил! А муж всю нашу жизнь считал меня виноватой в измене. Он несколько раз пытался убить нашу дочь! Он наказывал малышку за каждый мой ласковый взгляд в её сторону, считая, что это взгляд на тебя, на любовника. Он воевал с беззащитной крошкой вместо тебя, такого сильного. Я, мать, вынуждена была отвернуться от родной дочери, чтобы хоть как-то защитить её. Так ты о нас заботился?

Шурхэн молчал, а Тамила тихо продолжила:

— Он бил нашу Поли, и только когда мне удалось устроить так, что дочка на несколько лет уехала в пансион, я смогла, наконец, вздохнуть спокойно. Он и меня бил, сильно бил… много лет… Где же была твоя защита? И это именно ты обрёк меня, а потом и мою дочь, на боль и страдания! Сколько раз я проклинала тот день, когда попалась тебе на пути!

Шурхэн не мог больше слушать. Он обнял Тамилу, осторожно прижимая лицом к своей груди, заглушая звуки, которые причиняли ему настоящую боль. Только сейчас он увидел всё произошедшее её глазами. Вдруг вспомнил первые дни Тамилы после того, как он принёс её в своё поместье, и то, что позволял вытворять с ней наложницам.

— Прости меня. — надрывно прошептал.

Руки мужчины перебирали волосы, губы собирали редкие слезинки со щёк.

— Прости-и-и. — простонал и взял на руки.

Зарина в ужасе металась в их с Санни комнате.

— Она же не скажет? Не скажет?

Оборотница благоразумно молчала.

— Санни!

— Ну. Он королевский Бета.

— Санни!

— Зато госпожа беременна.

Под приоткрытой дверью комнаты, обеспокоенные тем, что Бета узнал про «ничейную» беременную самку, собралось пятеро самых горячих поклонников Зарины. Они время от времени, по очереди, просовывали голову в щель и успокаивали «свою» расстроенную девочку, как могли. В остальное время, ревнивые женихи изо всех сил старались не перегрызть друг другу глотки.

Впрочем, беспокоились не только они. Всё поместье Беты гудело как потревоженный пчелиный улей. Зарина стала их общей самкой, забота о бедной девочке объединила всех в одну большую семью и отдавать её никто не хотел.

Отправили Санни в разведку. Вскоре она вернулась.

— Ну что?

— Господин носит госпожу на руках и что-то шепчет ей, — доложила запыхавшаяся Санни.

— Уговаривает рассказать! И точно уговорит! Неужели меня выгонят отсюда? — Зарина схватилась за голову, вцепившись себе в волосы

над ушами, и, как маятник, заходила по комнате.

Устала. Села на кровать. Молодая женщина представила, что её возвращают восточному лорду, потом, вдруг, стала раскачиваться из стороны в сторону и, наконец, жалобно заплакала. Сквозь тихие рыдания начала жаловаться с подвыванием в конце каждого высказывания, и оборотни под дверью прекрасно слышали каждое её слово:

— Он держал меня на привязи-и-и! Он заставлял меня работать прачко-о-ой! Вода в ручье была ледяная-а-а-а! Он царапал меня до крови-и-и-и! Он меня насилова-а-ал! Я его бою-у-усь!

В комнату начали просачиваться женихи.

Вскоре, всхлипывающая беременная жадно обгладывала румяную тушку индейки, запивая свежеприготовленным овощным соком. Один из оборотней держал наготове большое овальное блюдо с жаренными фазанами, а на подходе Зарину ещё ожидали мелко нарезанные фрукты, политые взбитыми сливками.

Объевшись до отвала, разомлевшая человечка, развалившись на сильных руках бывших служанок Хизери, была заботливо отнесена в купальню, где ей бережно умыли личико и оставили сидеть на горшке.

Проснувшись следующим утром и, уже по привычке, раздражённо скинув с себя ворох одеял, Зарина бодро вскочила с постели. Тут же, завизжав, она завалилась обратно, потому что неожиданно наступила на волка. Ошалело оглядев спальню, молодая женщина обнаружила пять развалившихся на полу оборотней в волчьей ипостаси.

— Ничего себе половичок постелили! Это что у нас такое? — спросила она хихикающую Санни, которая, кстати, уже оделась и собиралась убегать по делам.

— Это, Зари, твои будущие мужья.

— Все пятеро?

— Нет, по одному. То есть, я имела в виду, каждый из них хочет, чтобы ты выбрала его одного. Эти волки, все, будут за тобой ухаживать. Ты присмотришься, и сможешь выбрать одного из них себе в мужья, хотя бы, после рождения крохи.

— То есть, возле меня теперь всё время будет вертеться пятеро оборотней?

— Зари, они вчера передрались до полусмерти. Не смотри, что сейчас эти волки целые. Это у них регенерация сработала. Так вот, они перегрызлись, но не смогли выяснить, кому оставаться с тобой, ну и, заодно со мной, в спальне, поэтому втиснулись все пятеро. Как видишь, улеглись на полу так, что даже ногой некуда ступить, на хвост или на лапу наступишь. А поскольку ты вчера была расстроена и еле-еле уснула, я не стала выгонять твоих ухажёров, чтобы не разбудить тебя. Так мы все и спали в одной спальне целой толпой, а я, между прочим, приличная оборотница! Ладно, разбирайся с женихами сама, мне давно к госпоже надо, — и Санни сбежала.

Зарина осторожно махнула несколько раз ладошкой от себя, приговаривая:

— Кыш! Кыш! Брысь! Уходите!

Но оборотни только скалились, как показалось Зарине, то ли умильно, то ли насмешливо.

— Ладно. Мне надо в купальню, умыться и всё такое, — человечка решительно встала и тут же мягко подбитая сзади, оказалась сидящей на мягкой тёплой спине волка и медленно поехала на горшок верхом.

В поместье начались перемены. Одна за другой его покидали наложницы Беты. В основном, женщины отправлялись к своим родителям. Там, в родных поселениях, они будут свободно жить с разными мужчинами в надежде забеременеть, чтобы, если повезёт, выйти замуж и создать семью.