Дважды соблазненный

Фрост Джанин

– Ты выходишь за него замуж сегодня вечером? – На этот раз Гретхен была более вежлива. – Это объясняет беготню, словно их задницы в огне.

Лицо Марти было старательно пустым, но его взгляд скользнул между мной и Владом так, что вряд ли это можно было назвать радостью.

– К чему такая спешка? – спросила Гретхен. Затем она посмотрела на мой животик. – Ты же не беременна, да?

– Люди не могут зачать от вампиров, – ответила я. Это исказило черты лица моего отца, но для меня этот ответ был двойственным.

Даже если бы Влад был человеком, я знала с подросткового возраста, что не смогу иметь детей. Ни один ребенок не сможет выжить в моем высоковольтном теле. Затем черты лица отца стали ещё жестче.

– Не ждите что я дам вам своё благословение на эту катастрофическую ошибку.

Слова были обращены ко мне, но ответил Влад.

– Я бы не стал вас оскорблять таким вопросом. Мы оба знаем, что вы не одобряете это, и мы оба знаем, что мне все равно. Решение Лейлы единственное, что имеет для меня значение, и она сказала да.

Мой отец бросил взгляд на расставленные предметы на серебряном подносе перед ним. Влад одарил его очаровательной улыбкой.

– Вам ни за что не добиться в этом успеха.

На секунду, я не понимала о чем это он. Но затем мой рот открылся.

– Папа! Ты же не думал заколоть моего жениха серебряным ножом!

Марти подскочил к моему отцу.

– Хью, успокойся, – пробормотал он, бросая осторожные взгляды на Влада. – Пойдем, прогуляемся, а?

– В этом нет необходимости, я не убью его, – сказал Влад в том же тоне, каким большинство людей привыкли говорить о погоде.

– Все слишком запутано, – пробормотала Гретхен. – У меня будет настоящий Дракула в шуринах.

Я не обращала на нее внимания, по-прежнему глядя на своего отца.

– Я, конечно, не ожидала, что ты будешь счастлив по этому поводу. Но и уж точно не ожидала, что ты пойдешь на убийство. Я жила с вампиром в течение долгих лет, помнишь? Они не так уж и отличаются от нас.

– Думаешь, я возражаю, потому что он вампир? – отрезал мой отец. – Если бы ты вышла за Марти, я дал бы свое благословение, потому что он хороший человек. Он, – его палец уткнулся в направлении Влада, – нет.

Я вздохнула.

– Ты видел те трупы на газоне, правда?

Мой отец испустил издевку.

– Как будто я не говорил тебе до этого. Я говорил тебе, Лейла, я могу читать людей, и без сомнения, Влад самый жестокий человек, которого я когда-либо встречал.

– Ты прав.

Влад не сменил расслабленной позы, и его гениальная улыбка не сходила с лица. Он махнул рукой в направлении Гретхен и Марти.

– Вы оба смирились с этой свадьбой, так что оставьте нас.

Гретхен встала, бросив взгляд на мою руку.

– По-прежнему нет кольца с бриллиантом. Вот что происходит, когда ты отдаешься слишком легко, сестренка.

Я закатила глаза.

– Если хочешь помочь мне с выбором

фасона платья, давай встретимся в библиотеке через полчаса.

Марти посмотрел на меня долгим взглядом.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, малышка, – произнёс он. Затем он и Гретхен вышли из комнаты.

Я оглянулась на Влада, заметив, что он и мой отец смотрели друг на друга. Глаза Влада были нормального цвета темной меди, но даже без вампирской сущности, у Хью Далтона не было шанса.

– Папа, знаю, у тебя есть определенные сомнения по поводу Влада, но как только ты узнаешь его, уверена, что… – начала я, только для того, чтобы хихиканье Влада остановило меня.

– Это не поможет, ведь он прав. Я жестокий человек, и всегда им был. Когда я был вдвое моложе его и еще человеком, я пригласил к себе домой местную знать на праздник. И хоть я и убил их всех, пока они дожёвывали еду, я все равно считал тот вечер отличным.

– Заткнись, – пробормотала я.

Влад не обратил на меня внимания, встречаясь взглядом с суровыми голубыми глазами моего отца.

– Но кое-чего вы не знаете: я никогда не свершаю насилие без причины. Те дворяне предали моего отца, в результате его ослепили и похоронили заживо. Некоторые из них сами рыли его могилу, но все, же они пришли в мой дом без страха, потому что недооценивали меня. Вы этого не сделаете, что является одной из двух причин, за что я вас уважаю.

Затем он наклонился вперед, его улыбка угасла.

– Другая причина: лояльность. Вы видели, я богат, и у меня есть власть, но вы никогда даже не думали воспользоваться вашими дочерями, чтобы прихватить что-нибудь для себя.

– Это не лояльность. Это называется быть отцом, – вытиснул мой отец.

– Мой отец отдал меня и моего младшего брата своему злейшему врагу в обмен на политическую безопасность, – решительно сказал Влад. – С тех пор я прожил намного худшие века. Отцовство не та причина, почему вы цените своих дочерей больше, чем деньги, власть или даже исцеление вашей ноги, что я вполне могу сделать. Это верность, и я ожидаю, что вы будете соблюдать ее и впредь из-за той потери, после которой вы предали ее.

Я не знала, что потрясло меня больше – слова Влада, что он может исцелить покалеченную ногу моего отца, или его упоминание о прошлом прелюбодеянии моего отца. Влад знал об этом, потому что я до сих пор винила себя за смерть матери. Я рассказала ей о компрометирующем письме, которое обнаружила в сумке отца, лишь потому, что была зла на то, что она увозит меня от тренера, чтобы присоединится к отцу в Германии. В тринадцать лет меня заботило больше вступление в олимпийскую команду, чем страдания моей матери. Она оставила его, переехав к нашей тете, где она и умерла, пытаясь помочь мне, когда я коснулась линии вышедшей из строя.