Дважды соблазненный
Шрифт:
Ее. Я ухватилась за последнее, прежде чем начинать обвинения.
– Ты имеешь в виду довольную брюнетку, вампиршу? – спросила я, держа пари, что это та же женщина, которую я мельком увидела в своем видении. – Ненавижу разочаровывать, но она раскрыла себя еще несколько дней назад. Влад уже отправил людей охотиться за ней. Мы только не знали, кто был предателем.
– Ложь, – зашипел Шрапнель.
Он сделал шаг вперед, и я затаила дыхание. Давай, лишь чуточку ближе!
– Как тебе такая ложь? Она в пять футов четыре дюйма, фигуристей меня, волосы цвета темного грецкого ореха, с ритмичным
Я не могла этого сделать, но когда до меня дошел запах бензина, мое отчаяние выросло. Я обсуждала ее, несмотря на пропасть под нами и его невероятную скорость. Затем он сделал еще один шаг ближе.
– Как ты разбила ее чары, чтобы достать ее?
– О, это было просто, – сказала я, думая, как же чертовски хорошо, что Шрапнель не телепат, потому что я понятия не имела, о чем говорила. – Как, ты думаешь, я увидела ее прямые темные волосы? Я на четверть чероки, и моя бабка была сильной колдуньей. Она научила меня и мою мать всем мистическим трюкам, так что заклинание твоей маленькой сучки было ни чем по сравнению с той магией, которой обладаю я.
За исключением части про чероки, все остальное было ложью. Я затаила дыхание, надеясь, что Шрапнель не поймет этого.
– Не говори о ней так! – взревел он.
Он сделал еще один шаг вперед, и это был мой шанс. Я потянулась к нему, выплеснув все свое электричество в виде кнута, который сиял так же ярко, как молния. Он сделал выпад, пытаясь увернуться, но даже его скорости было недостаточно. Ослепительный шнур вцепился в его бедро и прошелся по всей его нижней части. Его ноги упали, словно срубленное дерево, дернув все его оставшееся тело вперед. Он приземлился на меня, его вес выбил дыхание. Но прежде чем я успела оттолкнуть его, он начал меня избивать, пока его клыки не оказались достаточно близко к тому, чтобы он мог меня укусить.
Я закричала от двойной тяжести нападения. Свирепость Шрапнеля не уменьшилась, даже не смотря на то, что он был практически разрублен пополам. Его, казалось, охватила почти демоническая решимость меня убить. Оглушающий удар по грудной клетке отрезал мой крик. Дикая боль лишила всех мыслей, вызывая во мне слепой инстинкт выживания. Я неосознанно схватила его и пустила в него всю свою энергию. Все, что я успела осознать – что его вес внезапно исчез, а я перенеслась в ветхий переулок.
Уличные фонари были разбиты, но я видела и без них, несясь по узкой тропинке между зданиями.
– Ты убила и создателя бомбы? Когда же ты уже перестанешь идти на такой безрассудный глупый риск!
Мой голос привлек несколько взглядов. Но мне было все равно. Большинство вампиров избегает тех мест, где обитают бездомные. Они пахнут слишком ужасно, чтобы быть приемлемыми для еды.
– Никакого риска, – раздался невозмутимый ответ моей любовницы. – Я позаботилась об этом, дорогуша. Он мертв, все выглядит как несчастный случай, ничто не приведет их к нам.
Ярость заставила меня сжать телефон прежде, чем я успела заставить себя расслабить руку, чтобы не разбить его и не закончить наш разговор.
– Если бы ты не стала его использовать, чтобы убить Лейлу, то не было бы нужды о нем заботиться. Я не сказал бы тебе, где она, если бы знал, что ты задумала. Если Влад не поверит,
– Ты слишком остро реагируешь, – сказала она, и скука в ее голосе ударила меня подобно всплеску кислоты. – Даже если возникнут подозрения, они в любом случае не приведут их к нам. Все было бы плохо, если бы она была жива, мертвой же она для нас не опасна.
Мой смех был суровым.
– Однажды ты расскажешь мне реальную причину того, почему не хочешь, чтобы Влад узнал о нас. До тех пор единственный мотив, который я могу увидеть в убийстве Лейлы – ревность.
Я обвинила ее, чтобы подколоть, но совсем не ожидала яда в ее ответе.
– Мои причины не имеют значения. Важно лишь то, что ты тот, кто сообщил мне ее местонахождение. Он убьет тебя за это, дорогуша, и то лишь после нескольких лет пыток. Если тебя это не привлекает, то у тебя нет другого выбора, кроме как держать все в тайне.
Я повесила трубку, мое чувство отчаяния подтверждало то, что она права. Влад может отреагировать на мое участие в смерти Лейлы лишь одним возможным способом, и он не станет останавливаться на достигнутом. Он сделает то же самое и с ней, и, несмотря на мой гнев, я не могла этого допустить. Я любила ее, а если я не попытаюсь ее защитить, то выйдет, что я лгу.
Переулок исчез, и я ожидала, что возвращусь в свою реальность, но, даже не пытаясь, я связалась с сообщницей Шрапнеля. На долю секунды я увидела ее, одетую в костюм с юбкой и возлегающей на диване с мартини в руке. Прежде чем я успела сосредоточиться на лице, ее черты размылись, не оставляя ничего, кроме овала, окруженного блестящими русыми волосами.
Затем мной овладела волна головокружения, как будто кто-то бил меня по голове. Я отбросила связь, возвращаясь в настоящее, где я свернулась на боку, кашляя между попытками не задохнуться. Кровь вытекала из моего рта, давление в груди увеличивалось, пока не стало агонией.
Это не из-за побоев Шрапнеля. Нет, я узнала эту боль. Мои способности подвели меня к смертельной зоне, и единственный, кто был поблизости, чтобы исцелить меня, это вампир, желавший моей смерти.
От разочарования и несправедливости мне захотелось завыть. Я собиралась воспользоваться своими способностями только на Сандре, хотела увидеть, виновна она или нет. Я не хотела вытягивать страшный грех Шрапнеля, не говоря уже о связи с сучкой, которая начала весь этот бардак. Теперь все это убьет меня.
Стон заставил меня открыть глаза. Сквозь пелену красного я мельком увидела Шрапнеля. Я взорвала его, откинув при этом на десятки метров. Обе его руки в настоящее время отсутствовали, как и ноги, а кожа была похожа на мясо, которое кто-то прокрутил через мясорубку. Несмотря на все повреждения, он все еще был жив. Затем его голова склонилась ко мне, и наши взгляды встретились.
Открывшееся стало для меня сюрпризом. Я не ожидала от него сопереживания, но я также не была готова к смеси облегчения и гордости в выражении его лица. Хотя это имело смысл, он хотел, чтобы я умерла, и, судя по дробящей боли в груди, он вскоре получит желаемое. Но откуда гордость? Он не имел ничего общего с перегрузкой способностей, которая забила последние гвозди в мой гроб…