Дважды Татьяна
Шрифт:
Впрочем, ни Юзеф, ни его приятель - солдат, охранявший склад, больше не шутили.
– Дорогая фрейлейн, - объяснил солдат, - эти дурни, по-видимому, считают меня своим за мое хорошее немецкое произношение. Иначе мне, чеху, не доверили бы такой высокий пост - охранять оружие. Вы мне рассказали много правдивых вещей, я очень благодарен вам. Мы с Юзефом решили отблагодарить вас по-настоящему. Вам нужно оружие? Приходите на склад и возьмите. Там его немало...
Таня опешила. Уж не рехнулся ли он? Возможно ли - забрать оружие у фашистов?! Нет, тут кроется неладное. Может быть,
На это она не пойдет.
Между тем молодой чех горячо убеждал Таню, что замысел его легко осуществить. Они с лейтенантом Басти продумали это во всех деталях.
– Верьте мне, я не подлец. Я - честный человек. Только выслушайте меня внимательно. Та часть здания, что выходит на улицу, тыловая часть, охраняется лишь одним часовым. В ночь на воскресенье там буду стоять я. Оттуда можно проникнуть в здание и пройти в кладовую. В ней хранится оружие, которое немцы отбирают при арестах. Я нарисую вам план здания, укажу, где находится кладовая. Запирают ее обычным ключом. Оттуда можно забрать все, и никто сразу не хватится. Я заметил, теперь они складывают оружие в другой комнате. В кладовую ходят очень редко, верьте мне...
Совершить такой налет!
Что может быть страшнее и рискованней? Но там - оружие, которого так недостает партизанам.
И Таня в душе одобрила этот план. Рассказала о нем безгранично смелой Марии-маленькой. Посоветоваться с Андреем не было возможности. Пешком идти в Бобры и обратно - на это потребуется несколько дней, а действовать нужно было незамедлительно. Тогда Мария и устроила Тане встречу с Батей, так рассердившую поначалу этого сурового человека.
Вскоре от Бати пришел ответ: "Чех заслуживает доверия. Действуйте".
Ночь под воскресенье выдалась морозная. Людей на улицах было немного. Но невзирая на стужу вышли погулять две молодые пары. Это была Таня с друзьями. Они весело приветствовали встречавшихся на пути патрульных.
Подошли к зданию. У входа стоял, переминаясь с ноги на ногу, часовой. Казалось, он никак не может согреться. Но это был сигнал, означающий: "Можете входить":
Ребята притихли, глубоко взволнованные.
Они прижимались к стене, готовые слиться с нею. За углом - дверь. В нее им предстояло сейчас войти. Так объяснил солдат-чех. А где же он сам? Ах да, он, как условились, побрел в другой конец здания, чтобы ничего не видеть, не мешать. А вдруг - чтобы дать оттуда сигнал для ареста советских подпольщиков?
Ладно, об этом поздно.
Чех говорил: надо подняться на второй этаж, пройти вдоль коридора. В шестой комнате слева сложено оружие. Открыть замок нетрудно простой отмычкой.
Так входить или...
Но ведь уже решено: довольно об этом.
Сам старик Батя после размышлений сказал: "Действуйте!"
Значит, пошли.
Таня, разрумянившаяся на морозе, в коротком, с красивой вышивкой, полушубке, подаренном партизанами, в белых мягких бурочках и пушистом белом платке, вошла первой: отворила незапертую дверь, поднялась по ступенькам. За ней последовали ее друзья. В длинном коридоре дверь искали на ощупь: первая, вторая, третья... Вот и
Звякнул замок, и в тусклом свете зажигалок все четверо увидели разложенные на полках пистолеты, гранаты, самодельные клинки. Быстро сгребли все это в сумки - и назад. Только один задержался: снова запер замок, стараясь не оставить ни единой царапины.
Сошли вниз. Вышли на улицу. Там по-прежнему никого не было. Часовой стоял спиной к ним у противоположного угла.
И опять весело шагали по улице две молодые жизнерадостные пары. Перекликались, толкали друг друга. Это - для случайных прохожих. Но когда кто-то из ребят издали заметил патруль - с другого конца улицы на них надвигались четверо с автоматами, - все встревожились.
Было уже одиннадцать вечера - время, когда у прохожих требовали пропуска.
Они были и у девушек, и у их спутников. Тревожило другое: ночные патрули нередко обыскивали запоздалых прохожих. У каждого из парней лежало в кармане по заряженному пистолету - "беззвучке". Пистолеты мгновенно выкинули в сугроб, патрульные этого не заметили. Их внимание отвлекла Таня: она бросилась вперед и по-немецки стала их приветствовать, желать здоровья, счастья, успехов. Возбужденная, розовая от мороза и волнения, она была очень хороша. И тут она сделала такое, чего в иные времена ребята не простили бы ей во веки веков.
Презрительно, через плечо указав расчувствовавшимся патрульным на товарищей, Таня попросила освободить их с подругой от назойливой любезности этих незнакомых молодых людей. То, мол, помощь свою предлагают - сумки с продуктами дотащить, то на танцы приглашают.
Расступившись, патрульные пропустили девушек, нагруженных сумками, прикрытыми сверху какими-то тряпочками.
– Данке! Благодарствую!
– крикнула Таня, оглянувшись, и увидела расстроенные лица ребят. Вот чудаки! Они в самом деле были ошеломлены Таниным коварством, да еще вдобавок пропуска их были действительны лишь до одиннадцати часов, а стрелка перешла уже на двенадцатый.
Ребят обыскали и объявили арестованными. Правда, несколько марок, которые ребята наскребли по карманам, сделали свое дело: их отпустили. Они заторопились на квартиру Тамары Синицы, где их ждали девушки. Оружие, взятое со склада, спрятали в ожидании часа, когда можно будет ходить без пропуска.
Едва рассвело, Таня отправилась к месту, где ребята выбросили пистолеты. Для отвода глаз она взяла с собой Лену. Тамарину племянницу.
Лена, необычайно привязавшаяся к Тане, стала ее глазами и ушами. Девочка очень гордилась, что тетя Таня взяла ее на поиски оружия.
Ночью выпал снег, намело новые сугробы. Лена с Таней сняли варежки, зарылись почти по локти в снег. Края рукавов быстро обледенели, руки жгло как огнем.
– Есть!
– воскликнула Лена.
– Вот один.
Таня схватила находку, сунула за пазуху. Стали искать второй пистолет. Руки окоченели. Лена опустилась на колени, разрывая снег.
Послышались шаги - патрульные! Пришлось отойти в сторону. Потом вернулись обратно, опять начали шарить в снегу.
Появились любопытные прохожие, заинтересовались: что можно искать в снегу?