Дважды в одну реку

Каверина Екатерина

Даша медленно выехала со двора, оставляя на девственно чистом снегу следы своих шин. Город спал сном младенца, утомленный праздничным разгулом, опьяненный всполохами салюта, одурманенный ожиданием чего-то нового и обязательно лучшего, чем то, что было в ушедшем году. Дашу всегда удивляло пожелание «С новым счастьем», она никак не могла понять, а чем же было плохо старое счастье?

Был погашен свет в ресторанах и клубах, не искрились витрины магазинов, и светофоры безразлично мигали желтым светом.

«Прекрасное начало нового

дня», — подумала Даша, тихое-тихое, настолько, что можно, наконец, прислушаться к себе и понять, чего именно ты хочешь от наступившего года: нового счастья или подретушированная версия старого тоже сойдет?

Из колонок лилась мелодия Вивальди, обычно Даша слушала рок или джаз, но сегодня хотелось чего-то совсем другого, отличного от всего, что было раньше. Она уже сворачивала к зданию спортклуба, проезжая мимо развлекательного комплекса с ресторанами, боулингом, катком и прочими увеселениями, когда увидела на высоком бордюре возле дороги две мужские фигуры.

«Вот идиоты загулявшие, — презрительно поморщилась Даша, обдавая их грязными брызгами из-под колес. — Вот ради такого счастья некоторые дуры и спешат замуж», — усмехнулась она.

В этот момент один из мужчин поднял голову и стер рукавом грязь со своего лица.

«Макс», — с удивлением проговорила Даша.

Конечно, ей следовало проехать мимо и заняться исключительно своими делами. Конечно, она не была чокнутой альтруисткой, бросавшейся к каждому замерзающему прохожему, к каждому, но не к Максиму.

— Макс, Макс, что ты делаешь здесь? — Даша бежала к нему, бросив машину на середине дороги.

— О, Дашка, ты, — Звенигородцев поднял голову и бросил на нее затуманенный взгляд.

— Максим, вставай, — потянула его за руку Даша, но быстро отказалась от этой попытки, понимая, что ей не сдвинуть его и с места.

Рука Макса была ледяной, скулы заострились, а цвет лица колебался от серого до серо-зеленого.

— Что ты сидишь здесь Максим? — Даша опустилась на бордюрный камень рядом с ним, не выпуская его холодную руку из своей теплой ладошки. Она смахнула грязные капли с его лица, ощущая, как щекочет ее кожу щетина на мужской щеке.

— Да мы вот с Димкой, — Звенигородцев махнул рукой в сторону второй фигуры, скрючившейся рядом с ним, Даша только теперь заметила Диму.

Если на Максиме не было лица, то Дима вообще превратился в жалкую тень себя прежнего. Что ж, этому было вполне разумное объяснение — он потерял двух самых близких людей в своей жизни. Даша прекрасно помнила, как Дима был влюблен в свою Наташу, как старался защитить ее от всех, а они с Максом только смеялись над этим. Сейчас Даше хотелось защитить их обоих, неразлучных друзей с детства, решивших по глупой мужской привычке утопить свое взрослое горе в алкоголе или в чем-то похуже.

— Ох, Макс, — Даша прижала его руку к лицу.

Звенигородцев уронил голову и безучастно смотрел прямо перед собой.

Резкий сигнал заставил Дашу посмотреть

на дорогу, неповоротливый троллейбус пытался объехать ее машину.

— Вставай и бери Диму, я отвезу вас домой, — Даша поняла, что поступи она иначе, парни так и будут сидеть, не ощущая, как их засыпает снегом.

— Оставь, иди, — попытался отмахнуться от нее Максим.

— Быстро вставай и бери Димку! — Даша применила свой самый строгий тон, который раньше безоговорочно действовал на Макса. Подействовал он и сейчас, Максим потащил друга к Дашиной машине, забросил его на заднее сиденье, а сам устроился впереди.

Даша села за руль. Что ж, год начался весьма активно, она не собиралась никак пересекаться с Максимом, а теперь везла его в своей машине.

— Максим, Димины родители живут все там же?

Макс не ответил, он спал, прислонившись лбом к стеклу. Пытаться получить какой-то ответ от Димы было бесполезно, он не демонстрировал никаких признаков жизни с того момента, как Даша только увидела его.

«Что ж, будем надеяться, что Димин отец, генерал ФСБ, не потерял свой дом на берегу Дона, как Звенигородцев-старший», — Даша уверенно направилась туда, где, как она помнила, жили Димины родители.

Те же узкие улочки коттеджного поселка, нагромождение машин, трехэтажный дом с огромным балконом, на котором Димина мама летом сажала петунии. Даша с трудом прорвалась через бдительного охранника на въезде, предъявив ему в качестве пропуска безжизненное тело родственника одного из жильцов. Она звонила в калитку уже пятый раз, ни в самом доме, ни на участке не было ни малейшего движения.

«И куда ей везти эту ценность, если Димкиных родителей нет дома? К жене Макса, к его маме?» — Даша зло стукнула кулачком по забору.

Калитка распахнулась.

— Доброе утро, — пробормотал немолодой мужчина с изможденным лицом, в котором Даша с трудом узнала Диминого отца.

— Доброе утро, Василий Константинович, — она порадовалась, что вспомнила его имя.

— Даша? — худенькая девушка в яркой куртке и смешной шапке словно шагнула в сегодняшнее мрачное утро из счастливых студенческих лет его сына.

— Да, я, — она невесело усмехнулась. — У меня там в машине Дима и Макс. Я встретила их около ресторана в городе, — она поспешила объяснить, с какой стати оказалась в компании двух нетрезвых мужчин.

— Черт возьми, — пробормотал Василий Константинович, бросаясь к машине. — Спасибо, Даша, — он бросил на нее благодарный взгляд, таща сына к дому.

Даша стояла в середине улицы, подняв голову к небу, наблюдая, как медленно появляется из-за туч солнце, как сжимаются тени.

— Спасибо, Даша, — она не заметила, как Василий Константинович вышел из дома. — Ты знаешь, что случилось у Димы? — он устало вздохнул.

— Я знаю, не говорите ничего. Я просто довезла его до дома, — Даше совсем не хотелось заставлять Димкиного отца что-либо объяснять.