Дважды войти в одну реку
Шрифт:
Тит быстро пересчитал членов комиссии. Тринадцать. Чтобы голоса не разделились поровну, догадался он. Очень разумно. И число приятное…
С правой стороны плечом к плечу сидели шесть не отличимых друг от друга светловолосых бородача. Одеты они были в серые одинаковые хитоны, подпоясанные веревкой. Вид у них был равнодушно-мечтательный. Словно бородачи сидели в очереди к парикмахеру.
Слева расположились шестеро смуглых весельчаков с черными рожками на завитых головах. Весельчаки
В центре, на председательском месте, восседал мрачный субъект со зловещей улыбкой на порочных мясистых губах. Было видно, что председатель силится придать своему лицу выражение умиления и приятной сладости, но эффект получался обратный. На взгляд Тита, субъект был похож на проголодавшегося людоеда, мечтающего об обеде.
Образ дымящегося супа или чего-то столь же соблазнительного, вероятно, и в самом деле возник в голове председателя, потому что он потер руки и гурмански пожевал губами.
Над головой председателя беззвучно вибрировал золотистый нимб.
Профессиональный глаз Тита засек тончайшие шелковые нити, коими нимб был прикреплен к крюку, ввинченному в верхнюю часть высокой спинки кресла.
Необычное кресло наводило на приятную мысль об электрической стуле с приспособлением для повешения.
Несимпатичный субъект заметил, куда смотрит Лёвин, и еле слышно заворчал.
Довольно долго члены комиссии молчали, думая, по всей видимости, какую-то запредельную космическую думу, и изредка без особого интереса посматривали в сторону Лёвина.
"Молчите? Ну что ж… Теперь, когда всё кончено, вернее, когда всё только начинается, можно и не торопиться… А ведь всё правда, — Лёвин зажмурился, — я вот умер, а, оказывается, со смертью жизнь не кончается. Не врут церковники…"
Он стоял и спал как лошадь. При жизни он так не умел. Здесь получалось.
Похоже, члены комиссии потеряли к вновь прибывшему грешнику какой-либо интерес, потому что прервали молчание и продолжили разговор, который, видимо, был начат задолго до появления Тита.
Как сквозь вату до Лёвина доносились голоса членов высокой комиссии.
— Да, мир абсурден, но стоит ли так из-за этого так убиваться?
— Но мы же несем ответственность за человека! Человек совсем запутался… Он не знает, зачем живет… Человек, родившись, сразу сталкивается с уймой вопросов, не претендующих на глобальность, и эти вопросы, к сожалению, захватывают его целиком, не оставляя места для проблем гётевского масштаба.
— Может, жизнь дана человеку для того, чтобы он мог задавать вопросы и не находить на них ответы?
— Честное слово, вы сами рассуждаете, как простой смертный, как человек! Это же давно всем известно! Вы что, забыли, что
— Это ужасно. Без следа исчезнет земная цивилизация со всеми ее войнами, великими целями, страданиями, тираниями, демократиями. Со всеми ее грандиозными достижениями, свершениями и победами, со всеми людьми, которые эту историю творили: композиторами, пекарями, рабочими, инженерами, учителями, полководцами, учеными, солдатами, пахарями, писателями, артистами, врачами, художниками. Сгинут праведники и преступники, злодеи и их жертвы. Всё, всё сгинет! Вместе с ними уйдет в Небытие мир, который они создавали своим трудом и воображением. Повторяю, это ужасно! Ведь погибнет целый мир!
— Ну и чёрт с ним! По мне, лучше бы его и вовсе не было. И оставьте ваши глупости! Не было человека несколько тысячелетий назад, и вселенная прекрасно обходилась без него. Появился двуногий вонючка и всё испортил…
— Тогда зачем всё это? В чем смысл существования Вселенной? Зачем тогда Вечность, Время, Пространство? Этого же — без человека и без нас — никто не увидит!!! Существование Вселенной тогда имеет смысл, когда в ней есть разумная жизнь. Или это не так?
— Не так. С какой стати в чем-то должен быть смысл? Эту максиму придумал человек, которому вы потворствуете. А человек — создание, как известно, неразумное, ограниченное, живущее в мире фантазий и помимо этого еще и наделенное непомерными амбициями. Двуногий прямоходящий вообразил себя центром мироздания, чуть ли не богом, а на самом деле, человек во Вселенной явление случайное, временное, необязательное, мизерное. Как, впрочем, и мы… Глыбы льда, океаны огня, малые и большие планеты, звёзды, сверхзвёзды, белые карлики — вот что во Вселенной главное, и всё это будет продолжать свое бесконечное и бессмысленное движение во Вселенной, и никто не будет задаваться вопросом, а зачем эти громады куда-то движутся и когда это всё началось и когда закончится. Бездушные глыбы просто будут носиться, и никто никогда не узнает, зачем существует Вселенная.
— Мир человека разваливается!
— Сразу видно, что в вас заговорили человеческие корни!
— Ну, уж нет!
— Как нет! Не от обезьяны же произошли!
— Коллеги, давайте отвлечёмся…
— Давайте. Может, в подкидного перекинемся?
— Нет-нет! Прежде дело. Итак, посмотрим, откуда родом этот наш свежеиспеченный покойничек. А прибыл он, оказывается, с востока, из отсталой страны под название Россия. Там всем плохо живется…