…Тепла искать, не понимая,В какую сторону брести:До перекрёстка?До трамвая?До тупика в конце пути?И вновь не знать, какие двериПриоткрывать,Куда звонить,Чтоб сонный свет по крайней мереВ одном окне воспламенить.Окно засветится,Быть может,Но темь пустынного двораНадежды стужей подытожит,На том и кончится игра.Дверной глазок слезинкой светаНе прикипит к твоей судьбе…Там снова ночьИ снова нетуБессонных
мыслей о тебе.
«Уехать и больше сюда не вернуться…»
Уехать и больше сюда не вернуться,Но прежде проснуться, о боль не споткнуться,Напиться спросонья холодной воды,Ни лжи и ни правды не слушать, не слушать,Дорушить порушенный замок, дорушитьБез ревности, ненависти и вражды…Расстаться не с жизнью – с виденьем расстаться,Что жарче и горше испанского танца,Где, рук не сомкнув, умираем навзрыд,Но утро всё ближе, туманное утро —Мы встретимся холодно, вежливо, мудро —Огарочек горя ладонью прикрыт.Каким бы душа ни томилась предлогом —Оставить руины любви за порогом,Уехав сейчас, не вернуться сюда!А утро всё ближе! Хрусталинки бьются…Проснуться? А может, уже не проснуться?Но хочется жить, и хрустальна вода.
Т + В
Январи начинаются в полночь… И вотНачинается этот январь.Подари мне, любимый, безгорестный год —Незадёрганных дней календарь.Я метнусь по сосновым его адресам,По оранжевой хвойной пылиСнеговейную душу трясти по лесам,Чтобы следом позёмки мели.Апельсиновых лун понавешу вокруг,Серебром застелю окоём,Чтобы ты не жалел, мой изменчивый друг,О январском подарке своём.И когда заструится дымок из трубы,Заискрится морозная вязь —На заснеженной лавочке нашей судьбыЯ две буквы сплюсую смеясь.
«Ты слеп! – не видишь янтаря…»
Ты слеп! – не видишь янтаряВ шершавости смолистых сосен,Не понимаешь февраля,Напоминающего осеньДождливой сыростью аллейС афишей прошлого сезона,Но тянущего с тополейЭфир весеннего озона.И я тебе не протянуСмолинку нежности янтарной,Чтоб не подчёркивать винуНезрячести элементарной.Ты сам прозреешь в феврале,Затосковав душой несноснойО нежности и янтареВ издёрганности високосной.
«Жёлтый цветок в придорожной пыли…»
Жёлтый цветок в придорожной пыли,Серая, талая прель —Мерклые краски холодной землиОтогревает апрель.Зимний мотив и весенний мотивТак уязвимо-тихи…Мятной микстурой таблетку запив,Отогреваю стихи.Ты, позабывший, какого числаПраздник Татьянина дня,Плед распахнув на четыре крыла,Отогреваешь меня.Кто там звонит в безответную дверь?Чья это супится бровь?Чтоб не заплакал с порога апрель,Отогреваем любовь.Отогреваем за тихим столомПуть торопливых потерь…Не торопись, не лети напроломВ лето, минуя апрель!
«Июнь крапивой зарастёт…»
Июнь крапивой зарастёт,Завяжет вишни узелками,И будет пахнуть первый мёдРомашками и васильками.Налипнет жёлтая пыльцаНа пальцы, сладкие от мёда…Ты позовёшь меня с крыльцаВ хмельную зелень огорода…О этот зной из-под ресниц —Калмыковатый, острый, жгучий!Я
покраснею до ключицИ засмеюсь на всякий случай.Букетом дивных сорняковЗатмится синь, и, словно луни,Льняные крылья облаковНас убаюкают в июне.
«Когда бы не змеи – траве и цветам…»
Когда бы не змеи – траве и цветамДоверила б сон мой, печаль и усталость,Но змеи тревоги ползут по пятам…Бежать без оглядки – да сил не осталось!Бежать без оглядки? Не надо! Не смей!Сама уподобься траве шелестящей,Пока заклинатель неслышимых змейИграть не начнёт на волынке блестящей.Пока змеелов свой холщёвый мешокУдавками зла не набьёт под завязку,Иди осторожно, пусть каждый шажокПоходит на музыку или на ласку.Иди и не сетуй, что колко ногам,Что шаг черепашьего шага не шире…Вот так и прочтётся судьба по слогамВ цветущем, змеино кусающем мире.
«Неслышимый ковчег…»
Неслышимый ковчегПлывёт… Он не вернётся…А в мире новый снегПо-старому зовётся.Приходит новый век,Но каждый миг – утрата,А призрачный ковчегУходит без возврата.В небесной вышинеКовчегу безопасно,А в мире, как во сне,То пасмурно, то ясно.Иное бытиёВодой сюда прольётся,Но капелька еёСлезой не назовётся.Все слёзы на земле!И лишь они восходятТуда, где сны во мглеСвятой ковчег находят.Плыви, ковчег, плыви,Легко доверясь Богу,Но странников землиНе торопи в дорогу.Дождись, пока ладоньСама не выдаст душу,Не превратит огоньВ спасительную сушу.
«Иссушающи летние полдни, и всё ж…»
Иссушающи летние полдни, и всё жПеред жизнью реки быстротечна жара…Не бросай меня, август,Ещё потревожь,Поволнуй золотые мои вечера.Схолодеет вода, обомлеют ступни,Станет звонкой и чистой прибрежная рябь…Догони меня, август,К причалу верни,Тетиву неизбежной разлуки ослабь.На трамвайчик речной кинет сходни матрос,Потускнеет закатного солнца анис…Научи меня, август,Прощаться без слёз,Без покорного стона вослед «Оглянись!».Будет долго кипеть винтовая волна,Будут плыть берега, словно тени во сне…Я люблю его, август,Но я не вольнаЗа любовью бежать по кипящей волне!
«Половецкие пляски раскосых ночей…»
Половецкие пляски раскосых ночей —То гроза во всё небо, то ливень над садом,Глухо падают яблоки в мутный ручей,Руки льда холодней, кипятка горячей,И душа зависает меж раем и адом.Это август! – Не ворог, не ворон, не вор…Я сама заманила лихого гостёчка —Пусть уводит меня хоть в калмыцкий шатёр,Хоть на съезжий базар, на последний позор, —Лишь бы не солгала августовская ночка.И окно занавешу, и яблок в подолНаберу, не шарахаясь молний и грома.Будет облаком плавать по комнате стол,Будут яблоки биться о вымытый полИ ежи топотить по дорожке вдоль дома.Кто уйдёт, кто вернётся – загадывать зря!И в тоске не насуплю шмелиные брови…От июльской светлыни до лун сентябряПрогорит эта ночь, и очнётся заря,Словно брошенка, губы кусая до крови.