Две Цены

Йенч Вацлав

— Мы поклялись, все как один, но, вскоре, о нас прознали люди, — зловеще произнесла тень, бесшумно приблизившаяся к костру. — Они заключили с нами мир и обещали помощь. Но наши знания манили. И сколько бы мы ни пытались объяснить, что подобное могущество пагубно. Сколько бы мы ни рассказывали о гибели, что постигла наш мир — они не хотели слушать. Они, кто называли себя служителями людского бога, превратили нас во врагов, в то, что противостоит их Создателю. Пользуясь нашими познаниями, которые выкрал низкорослый народец, коего мы почитали добрым соседом, они создали крылатых воинов и напали. Сокрушили последний легион хранителей,

выведший нас из гибнущего измерения, и овладели нашими знаниями. Патриархи вырвали сердца из груди и погребли остатки своих детей в подземных дебрях, чтобы там дожидались они, когда снова придёт наше время.

— Zhash’ka! — воскликнул Карасу и, приблизившись к закутанной в плащ фигуре, опустился на одно колено. — Ты жива!

— Конечно, мой верный воин. Кто, как не ты увел за собой погоню, и, теперь, это уже для меня радостная неожиданность видеть тебя живым, — демонесса грустно улыбнулась. — Остальным, увы, не так повезло. Теперь мы остались совсем одни.

— Не совсем. Есть ещё черные рыцари и… Вот это дитя смешанной крови последовало за мной и спасло меня вместе с одним давно знакомым полукровкой — Карнажем.

Палач поцеловал руку демонессы и встал с колен.

— Вот как? — удивилась Жашка, с интересом посмотрев на Гюрзу.

Наемница почтительно склонилась, уступая ей место у костра, но демонесса отрицательно покачала головой.

— Нет времени, — пояснила чернокнижница. — Нам следует спешить. На побережье, вблизи Вигпата, ждет корабль. На границе с империей нам помогут верные рыцари. Это последнее, что они способны сделать для нас. Феларский проклерикальный орден уже перекрыл пограничный тракт. Мы потеряли всех в Сильвании и в людских королевствах. Наши фивландские агенты в эту минуту горят на кострах. Остались империя и Истания. Чернокнижники Каменного Цветка не теряют даром времени. Они слишком близки к своей цели и с двойным усердием изничтожают всех, кто ещё способен им помешать.

Темный эльф и полуэльфка внимали с озадаченными лицами. Поистине, в недобрый час они оказались у этого тракта.

— В седло, воины! Не взывайте к богам, они глухи к нашему делу! Взывайте к своим коням и клинкам! — Жашка щелкнула пальцами, подзывая лошадь.

Они скакали всю ночь, проносясь мимо деревень, светящих окнами в ночи. Их окликали, но не получали ответа. Троица проносились мимо, сбивая под копыта лошадей всех, кто пытался преградить путь. На рассвете дорогу перекрыл десяток всадников в вороненых латах. Один сжимал в руке изодранный стяг. На черном полотнище щерилась красная собачья голова. Старший из рыцарей поднял руку в приветствии, скрежеща помятым наплечником.

Троица осадила лошадей.

— Братство Черных Псов приветствует вас. Вернее то, что от него осталось, — сообщил из-за забрала простуженный голос. — Готовы ли вы, госпожа?

— Подними железку, рыцарь! — потребовал Карасу.

— С радостью, сударь, если бы её не заклинило в недавней схватке.

— Мы готовы! — прервала обоих демонесса.

— Когда-то мне говорили, что глупость человеческая беспредельна, — хмуро произнес рыцарь. — Взгляните-ка за наши спины. Вот она, воплощенная глупость, блестит латами и крестами на переправе!

— Скорее упертость, мой друг. Не вини их, — в голосе чернокнижницы послышался легкий упрек. — Они слепы от слишком яркого света. Само сияние не виновато.

Виноваты те, кто используют его в своих интересах.

Демонесса проехала перед расступившимися рыцарями и посмотрела на молодого феларца, увидев которого здесь Карнаж бы изумился до глубины души. Это был тот самый молодой парень, которого «ловец удачи» пощадил на Большом Северном Тракте. Отцовские доспехи оказались великоваты, но рука в латной рукавице крепко сжимала стяг, пусть из нее и текла кровь. Вернувшись домой и купив лекарства больной матери юноша не нашел дома своего родителя. Однако вскоре стяг Братства Черных Псов был передан ему вместе со словами правды о родителе. И теперь светлые волосы юноши трепал свежий утренний ветер на этой последней дороге.

Жашка подняла ларонийский медальон и протянула к раненой руке. Рыцарь испустил вздох облегчения, смущенно поблагодарив. К нежданной целительнице потянулись многочисленные руки, также просившие о помощи перед последней битвой. Когда с этим было кончено, старший из рыцарей, который приветствовал демонессу, воздел клинок в воздух:

— А теперь и вы полюбуйтесь на очередную глупость, госпожа! Как десяток молодых людей ринется за вас в безнадежный бой, зная, что никто не поднимет потом их мечи с земли, потому что никто не узнает, а узнает — не поймет, за что они пали! Об одном молю, успейте! Пусть наша гибель хотя бы не будет напрасной.

С последними словами, издав боевой клич, клин черных рыцарей ринулся на блестящее латами воинство, преграждающее живой стеной путь к переправе…

— Они двинулись на нас! Их… Их всего тринадцать! — возвестил гвардеец, озадаченно приподняв шапель.

— Глупцы, — отчужденно произнес восседающий на белом в яблоках скакуне, рыцарь. Он повернул голову к солдату, который ожидал приказа атаковать. Тот вздрогнул — глаза рыцаря были перевязаны куском белой ткани, седые волосы спадали до плеч, тонкие губы, обрамленные бородой, порывались отдать приказ, но на лбу сложились морщины и слова застыли на языке.

Один из рыцарей, державшийся позади слепого магистра Белых Волков, подъехал к другу и со вздохом произнес:

— Пора, Адлер. Покончим с ними и вернемся в обитель. Надо собрать всех, кто еще остался в ордене, сообщить о том, что Черные Псы пали и объявить о роспуске.

— Я знаю, друг мой, — ответил магистр и, вскинув голову, добавил, — но разве это не безумство, скажи мне? Своё мы повоевали и знаем, и видели… Что они хотят этим доказать? Они же ещё так молоды!

— Впервые слышу от тебя жалость к еретикам, Адлер!

— Ты называешь этих молокососов еретиками, которые даже не могут построить феларский «клин» и сбились в итоге в ларонийский убийственный «клюв»? Оставь это инквизиторам. Это не делает тебе, старому волку, чести.

Рыцарь почтительно склонился. Он не спросил, каким образом магистр узрел боевой порядок Черных Псов. Не в первый раз слепой вожак Белых Волков показывал свой дар видеть больше, чем могут иные зрячие, слышать то, что многие не слышат и считать наперекор высшей воле там, где, казалось бы, само Провидение все давно решило за людей. Адлер часто говорил, что их миссия кончится в новое время, когда, казавшиеся бесконечными, войны закончились. Так же, как почили ордена охотников на ведьм, убийц магов и кланы истребителей неупокоенных тихо растворились где-то в феларских горах.