Две дамы и апельсиновый джем

Дашевская Анна Викторовна

Мисс Силверстон оказалась полной, улыбчивой и чрезвычайно доброжелательной. Её седые волосы были собраны в пышный пучок на макушке, пенсне в золотой оправе висело на груди на ярко-красном шнурке, а ноги были обуты в меховые тапочки. Пожилой даме подошло бы удобное кресло у камина, пяток внуков вокруг и корзинка с вязанием, но она сидела за большим конторским столом, разговаривала по коммуникатору и одновременно печатала на компьютере. Через открытую дверь была видна соседняя комната, совсем крошечная, сидевшая там девушка просматривала

газеты, что-то помечала, что-то выписывала в блокнот.

Закончив разговор, мисс Силверстон отложила коммуникатор и задумчиво воззрилась на посетительницу.

– Хм, – сказала она. – Секретарь вам без надобности, это я вижу. Наниматься на работу – тоже ни к чему. И что же привело вас в «Правильный выбор»?

– А почему вы считаете, что мне не нужен секретарь? – с интересом спросила Полина.

– Нас находят двумя способами: по объявлению в газетах или по рекомендации. Но те, кто по рекомендации, сюда не приходят, у них есть номер моего коммуникатора или электронная почта, – пояснила хозяйка агентства. – А по объявлению в газете… Ну, как минимум, вы бы держали эту газету при себе. Тем более, что вход пришлось искать, так? Вы бы проверяли адрес, и всё такое.

– Ну, предположим… – рассуждения мисс Силверстон не убедили Полину, но она предпочла согласиться.

– В качестве временной или постоянной сотрудницы вы не годитесь, слишком независимый вид. Да и джемпер на вас от Миссони, не на секретарскую зарплату такое покупать, скажем прямо. Так что, я полагаю, вы разыскиваете Джейн Пламптон. Так?

– Так, – вынуждена была согласиться Полина.

Джемпер был связан Джейн Пламптон, но и в самом деле как две капли воды походил на изделия великого дизайнера!

– Так вот, вам я отвечу то же самое, что сказала городской страже, – мисс Силверстон поджала губы, и сразу перестала излучать доброжелательность и уютность. – Последнее место, куда я отправляла Джейн, была фирма по торговле магическим оборудованием. Иначе говоря, амулетами и артефактами. Они нанимали временную сотрудницу на месяц, и этот срок закончился неделю назад, четырнадцатого декабря. В четверг, то есть, пять дней назад, я связывалась с Джейн с новым предложением, но она испросила две недели отдыха. Более ничего я вам сказать не могу.

– А для чего ей эти две недели, она не сказала?

– Нет.

– Прошу прощения, мисс Силверстон, – девушка из соседней комнаты отложила газету, встала из кресла и подошла к беседующим дамам. – Я могу ответить на этот вопрос.

– Да?

– Вот-вот начнутся продажи севильских апельсинов, Джейн варила из них мармелад.

Полина удивилась:

– А что, его варят из каких-то особых плодов?

Девушка посмотрела на свою работодательницу, дождалась кивка и только тогда стала отвечать:

– Конечно. Севильские апельсины – с горькой и очень ароматной кожурой. И у них короткий сезон, их начинают продавать в последний

числах декабря, а к середине января уже ничего не остаётся. Из любых других мармелад получается намного хуже.

– Так вот в чём дело, – пробормотала Полина.

Поблагодарив обеих женщин, она вышла на улицу, с подозрением покосилась на тёмную тучу, брюхо которой зацепилось за шпиль храма Белых Братьев, давший своё название улице, и благоразумно решила вернуться в «Савой» на такси.

* * *

Ради справедливости надо отметить, что городская стража Люнденвика активно занималась делом об исчезновении миссис Джейн Пламптон. Более того, именно в этот момент папка, заведённая накануне, лежала на столе полковника Дэниела Паттерсона, начальника стражи. Папка была, скажем прямо, тощенькая, и содержала в себе всего четыре листка: заявление почтенного господина Ли Бэя о розыске его невестки, плюс три документа. Первый – об опросе означенного господина Ли, второй – об осмотре квартиры, где миссис Пламптон проживала вместе с мужем Марком, в третьем же излагалась беседа детектив-сержанта Робинсона с сотрудниками агентства «Правильный выбор».

Паттерсон почесал в затылке и взялся за коммуникатор. Несколько сигналов, и на экране появилось лицо Кеннета Гарсайда, главы люнденвикского отделения Службы магической безопасности. Знакомы они было со школы, где Кеннет носил прозвище «Лещ», за увёртливость, а Дэн – «Челюсти», за хватку.

– Слушай, Лещ, мне нужны кое-какие сведения, – после короткого приветствия сказал Паттерсон.

– Спрашивай.

– Тебе что-то говорит фамилия Пламптон? Марк Пламптон и его жена Джейн.

– Предположим.

– Хотелось бы знать…

– Ты обедал? – прервал его Кеннет.

Паттерсон посмотрел на часы, и его брови удивлённо приподнялись.

– Перехватил что-то так давно, что уже даже забыл об этом.

– Тогда встретимся за ужином. Выбирай: в «Чёрном лебеде» или у тебя дома?

Дэн задумался: в пабе шумно, и никогда не знаешь, кто сидит за спиной и может тебя услышать. Дома тихо, и еда отличная, но там жена и сын. Майя не любит, когда он приносит работу домой…

– У меня, – твёрдо ответил он. – В любом случае, я предпочитаю портвейн пиву.

* * *

В восемь часов вечера Полина поднялась по четырём ступенькам парадного крыльца особняка леди Конвей. Дверной молоток был сделан в виде кошачьей головы, за хвостик держащей в зубах мышь. Собственно, мышью и нужно было стучать. Гостья хмыкнула и поднесла руку к этой композиции. Мышь задёргалась и ударила по сияющей латунной пластине.

Почти мгновенно дверь распахнулась, и дворецкий – невысокий и кругленький, словно мячик, в тёмно-сером костюме и чёрном галстуке – с поклоном пропустил её в дом, принял куртку и шляпку, и приказал дылде-лакею проводить леди в малую гостиную.