Две дороги - один путь
Шрифт:
— Лиза, я ещё не…
— Ну, Арина Аркадьевна, дорогая, боюсь, вы теперь не отвертитесь от этой банды, — насмешливо сказал дедушка, внезапно появляясь на пороге.
— Я и не думала отвертеться, дорогой Сергей Арсеньевич, — парировала бабушка, подмигнув Петьке.
— 3 —
Весь следующий месяц запомнился Петьке как сплошная безостановочная чехарда репетиций, занятий и поздних посиделок в Хижине. У Бродяг не было ни одной свободной минуты. Иногда Арина Аркадьевна усмехалась:
— Ну, вы ещё пожалеете, что я помогла вам!
Но напрасно она на
— Слушай, Петище, хватит задаваться.
Петька посмотрела внимательно на Генку и перестала строить из себя великую актрису.
Генка был её старым товарищем. Их мамы вместе в роддоме лежали и первое время вывозили их в одной коляске гулять. Петька с Генкой ходили в одни ясли. Потом в один детский сад. Потом стали учиться в одном классе. Даже путёвки в лагерь им брали на одну смену и в один отряд. Иногда Петьке казалось даже, что она с Генкой встречается чаще, чем со своим братом Олежкой. У Генки круглое лопоухое лицо, строгие серые глаза и волосы ёжиком. Он очень умный. Дело даже не в том, что он здорово задачки по математике решает или пишет без ошибок диктанты даже за седьмой класс, просто он хоть и редко говорит, но всегда толково и по делу. И никогда не врёт. Когда такой человек говорит: «Не задавайся», то хочешь-не хочешь, а задаваться перестанешь.
Долго мучились с выбором пьесы. Капитанша Арина хотела поставить что-нибудь из классики, «вечное», но ничего не могла подобрать. Наконец Егор предложил:
— Надо самим написать пьесу.
— Но, дорогой мой, это же вам не школьное сочинение, — бурно и насмешливо запротестовала Арина Аркадьевна, — и даже не стихотворение.
Драматическое произведение — труднейший жанр! Там должен быть конфликт, его разрешение, должно быть выверено каждое слово. И мораль, да, должна быть мораль, идея! Нет-нет, это нам не по зубам.
Егор пожал плечами: не хотите, как хотите — но через два дня пришёл к Петушковым с тоненькой тетрадкой в яркой обложке. Арина Аркадьевна прочитала и хмыкнула:
— Что ж! — сказала она. — Неплохо. Очень даже… у тебя есть дар слова, Егор; я, если честно, не ожидала. Извини, что сомневалась в твоих способностях. Елизавета! Труби общий сбор! Сегодня — читка пьесы.
Пьеса называлась «Жизнь и приключения Вольных Бродяг из Заколдованного леса», и была она про то… Ну, в общем, про то, как дети играют. Наверное, не только в этом дворе, но и в тысячах других. Во всех городах, больших и маленьких, и во всех странах мира. Так казалось Петьке в тот день, когда прочитали в Хижине Егорову пьесу. Она объединяла многих героев любимых ребячьих книг и была о вечном: о дружбе и предательстве, любви и ненависти, добре и зле. И добро, конечно, побеждало.
— Здорово, — тихо сказала Ленка, когда Арина Аркадьевна закончила читать. (Она хотела предоставить это право автору, но Егор смутился, застеснялся и отказался.)
— Чур, я буду Робин
— Хи-итрый, — протянул Генка.
— Роли должен режиссёр распределять, — важно сказала Петька и посмотрела на бабушку: «Правильно я говорю?» А потом мельком на Генку: «Я не задаюсь, но ведь, правда, режиссёр должен».
А Арина Аркадьевна между тем задумчиво смотрела на ребят и постукивала пустой трубкой. («При детях не курим».)
— Ну, Александр Строев… попробуйте. Внешние данные ваши вполне соответствуют. Лена, я думаю, ты не против попробовать Русалочку? Отлично. Потрясающий образ злого пирата. Алексей?
— Капитанша Арина вопросительно подняла брови.
— Ну, как всегда! — в сердцах хлопнул себя Лёшка по коленке. — Что, у меня внешние данные тоже, того… соответствуют? Всяким злыдням, да?
— Мы тебя загримируем, — невозмутимо сказала Капитанша Арина. — Имей в виду, роль характерная, очень сложная.
— Злодеев вообще играть сложней, — вставила Петька.
— Да нет… я же не против! — почему-то просиял Лёшка.
А Генка сказал:
— Кто-то же должен отрицательных персонажей играть, иначе никакого спектакля не получится. Я Зловредным учителем могу быть.
— Гена, ценю твоё благородство.
Скоро все роли были распределены: Егор играл короля, а Морюшкин — королевского шута. Олежке досталась самая крохотная роль добродушного Лешего.
— Не бывает маленьких ролей, бывают маленькие актёры, — сказала бабушка. — К тому же у вас с Деньком, как у людей рисующих, полным-полно будет работы с декорациями и реквизитом.
— Значит, я играть не буду? — обрадовался Денёк. — А то я страшно боялся, что вы меня назначите, а у меня совершенно нет таланта… Но я могу музыку подобрать, я в школе раньше всегда на музыке сидел.
— Отлично! От музыки зависит многое.
Арина Аркадьевна Метельская оказалась строгим режиссёром. Репетиции длились по несколько часов, плюс актёрские тренинги и анализ работы. То и дело Денёк и Олежка носились на велосипедах в кулинарию за заварными пончиками (они были пустые внутри, лёгкие, и их на килограмм получалось много), а Генчик открывал люк и кричал, свешиваясь в свою квартиру:
— Ма-ам, пожалуйста, чай поставь!
Ночами Петька спала как убитая, так она уставала за день. Играла Петька Маленькую разбойницу из «Снежной королевы».
— Ха-ха-ха! — захохотал Иван, узнав про это. — Роль как раз для тебя. А я-то все думаю, кого ты мне напоминаешь?
Роль Петьке нравилась. У Егора разбойница была совсем другая, не как у Андерсена. Она отпустила на волю всех своих зверей-пленников, ушла от разбойников и стала жить одна в лесу, в шалаше, помогать лесным обитателям — спасала их от охотников, капканов, пожаров. И костюм свой Петька любила. Мама перешила ей старую Иринину жилетку на шнуровке, смастерила пёструю длинную юбку, дала свою белую рубашку. Волосы Петька заплетала в две косички, на шею вешала старый бабушкин медальон из кокосовой скорлупы. Иван сделал ей тонкий гибкий лук и стрелы, смастерил колчан. Но самое главное — это кинжал. Тонкий кинжал из светлой стали в узорчатых ножнах. Кинжал из бабушкиного сундука. Конечно, он был не настоящий, а театральный, с шариком на конце. Но только не для Петьки. Когда она брала его в руки, то в крови у нее зажигалось что-то такое что хоть сейчас в седло и мчаться во весь опор навстречу опасностям.