Две личности, одна сущность
Шрифт:
– Что же, по крайней мере, в Магиксе тихо, - заключила Текна, выключая негромко работающий телевизор.
Раздавшийся стук в дверь заставил фей отвлечься, Айша громко разрешила войти, и в следующее мгновение все пятеро замерли. Блум они ожидали увидеть в последнюю очередь! Первую минуту девушки молча смотрели друг на друга, будто бы не находили, что сказать.
– Проходи, раз ты здесь, - вздохнула Стелла.
Валькирия прошла в комнату.
– Как поживает Моргана?
– Выздоравливает, - бросила Айша.
Вновь
– Девочки, я… я хотела извиниться за всё, что натворила здесь. Я должна была сказать вам про наше с Фарагондой соглашение с самого начала.
– Ты думаешь, что сейчас извинишься перед нами и всё будет, как прежде?
– холодно поинтересовалась Текна.
– Нет. Я не рассчитываю, что вы просто так меня за всё простите. Но с чего-то начинать надо.
Пять пар глаз с явным осуждением смотрели на валькирию — и подобное она никогда не испытывала. В земной школе один на один с учителем из-за плохого поведения или совсем уж отвратительной успеваемости оставаться не приходилось (да, отличницей Блум никогда не была, но и совсем двоечницей и прогульщицей — тоже). В Алфее Фарагонда была для всей шестерки не судьей, а, скорее, наставником, и наказывала именно как наставник, а не судья. Хищники не медлили с наказанием, и за провинность или явную оплошность и глупость молодые охотники расплачивались на месте крепким подзатыльником. Перед Дафной (и всей страной) валькирия оплошностей не совершала, а вызвать у её сестры-королевы гнев, казалось, было невозможным.
– Разлад между нами далеко не с твоего так называемого предательства начался, - не менее холодно продолжила компьютерная волшебница.
– Ты с самого начала относилась к нам с высокомерием. Потом твоё высокомерие переросло в презрение, а общество ведьмаков было тебе приятнее нашего изначально.
– Да. Это было так, - вздохнула Хищница.
– И за это я тоже хочу извиниться.
– Извиняешься, извиняешься, - пробормотала Айша.
– Твои извинения уже ничего не изменят и не исправят.
– Она права, - поддержала Стелла, - Твои извинения не исправят ничего. Жизнь нашей Блум ты и так испортила всем тем, что творила. Тебе не придется терпеть на себе взгляды учениц, не придется никому ничего объяснять.
Поток обвинений Блум выслушивала молча, не пытаясь возражать. Феи были правы. Извинения ничего не исправят. А здешней своей версии ещё долго придется оправдываться перед другими ученицами — не знавших правды и довольствовавшихся лишь школьными слухами. И не менее долго терпеть косые взгляды. Ещё и новое место подработки искать.
– Но, по крайней мере, свои ошибки ты признала, - неожиданно дружелюбно зазвучавший голос Флоры обнадежил и успокоил.
– И если вдруг ты попадешь в ещё какую-нибудь…
В воздухе вновь повисло неловкое молчание: что ещё можно сказать друг другу, девушки не знали. Разговаривать, как прежде, они уже никогда не смогут, да и ощущали они себя сейчас чужими друг другу людьми.
– Спасибо, что не прогнали меня сразу, - произнесла валькирия.
– И, девочки, может, я сейчас снова покажусь вам… высокомерной, но не совершайте тех же ошибок.
Охотница направилась в сторону выхода, чуть задержавшись у двери и бросив волшебницам мимолетный взгляд. Чего-то большего от этого разговора она не ждала, но даже после него покидать это измерение ей уже было намного легче. Теперь оставалось лишь поговорить со Скаем и дождаться ночи солнцеворота.
***
На повторную вылазку в горы было решено взять напрокат нечто более солидное, чем мотоцикл и даже обычный городской седан. Дорогу подсказывал навигатор, но Скай, на удивление, дорогу запомнил хорошо.
– Блум, - позвал принц Эраклиона, заглушив мотор.
– Прежде чем ты уйдешь и вернешься в свой мир…
Валькирия вопросительно посмотрела на парня.
– Я с самого начала подозревал, что в твоем предательстве было что-то неладное. Но Винкс настолько сильно на тебя злились, что я готов был поверить во всё. И я тобой восхищаюсь. Просто восхищаюсь, безо всяких намеков. Хочу, чтобы ты знала.
– Спасибо, - скоромно ответила Хищница.
– Теперь помнишь, что делать?
– Да. Ждать до пяти минут первого, затем возвращаться в пещеру и забрать нашу Блум, - Скай опустил пустой взгляд вниз, кивнул головой и издал невнятное мычание.
– Тогда… всё? Прощай?
– Прощай.
Не было ни объятий, ни рукопожатия, ни улыбок. Девушка отстегнула ремень безопасности, вышла из машины и быстрым шагом направилась вглубь пещер, освещая дорогу встроенным в телефон фонариком, а принц Эраклионский молча провожал её взглядом. Да, кто бы мог подумать, что его Блум при определенных условиях могла стать такой: пронырливой шпионкой, хитрой и изворотливой, но в то же время настоящим Драконом. Но пусть всё же завтра он поговорит с его Блум. Да, его огненная фея была несдержана, много чего не умела, порой вела себя преотвратнейшим образом (настолько, что хотелось придушить её), но… Скай любил её такую. И другой не желал.
Валькирия же бежала к той центральной камере с кристаллами, словно торопилась покинуть это неправильное и сошедшее с ума измерение. Хотелось, чтобы все злоключения остались дурным сном, просто бредом, хотелось быстрее очнутся в своих покоях и быть уверенной, что она на самом деле очень сильно ударилась головой, что долгое время провалялась без сознания… Вот, наконец, она достигла пещеры, освещенной отражавшихся от кристаллов лунным светом, самый крупный уже, казалось, начинал светится голубым…