Две маски
Шрифт:
ЗНАЧИТ, ОН НЕ БЫЛ СУМАСШЕДШИМ.
Власьев и Чекин рассказали на допросе новеллу о косноязычии императора. Их новелла — гипербола. Для пущей убедительности они рассказали, что он заикался до такой степени, что его нижняя челюсть ходила ходуном и совсем отваливалась.
Екатерина подтвердила версию убийц.
Она сама оповестила Сенат, что встречалась с Иоанном. Он произвёл на неё самое отталкивающее впечатление. Она расплакалась и уехала вся в слезах. Ей страшно было разговаривать с ним — так он заикался, как самый что ни на есть настоящий сумасшедший. У него была уродливая физиономия зверя.
Это — неправда.
Екатерина не встречалась с Иоанном.
Если бы она встречалась, она посмаковала бы встречу
Она всё перепутала. Одним она рассказывала, что встречалась с императором два года назад в доме А. И. Шувалова. Другим — что встречалась год назад в доме И. И. Шувалова. Третьим — что встречалась в крепости. Четвёртым — что Иоанна привозил в её кабинет Н. И. Панин. И так далее.
Екатерина помнила все даты и все встречи до мельчайших подробностей. Все её записки сверены с архивами — ни разу она ничего не перепутала. Если уж Екатерина перепутала событие двухлетней давности, значит, этого события совсем не было. [25] Императрица не виделазаключённого, иначе она не стала бы описывать его «уродливую физиономию зверя».
25
Гипотезу автора опровергает замечание историка В. Бильбасова о встрече Екатерины с Иоанном Антоновичем (см. книгу В. Бильбасова «Иоанн Антонович и Мирович». М., 1908, стр. 9).
Потому что барон Ассебург, тайный советник датского посла при русском дворе, видел Иоанна.
Восемнадцатого марта 1762 года Ассебург вместе с Петром III посетил Иоанна Антоновича в Шлиссельбурге [26] . Пётр хотел освободить Иоанна, но не успел. Произошёл государственный переворот 28 июня.
Ассебург записал в дневнике:
«Иоанн был очень белокур, даже рыж, роста среднего, очень бел лицом, с орлиным носом, большими глазами».
Ни слова об отваливающейся челюсти. Он описывает красавца! — орлиный нос, большие глаза, рыжие кудри.
26
Документального подтверждения этому нет. Историк В. Бильбасов упоминает в числе сопровождавших Петра III при встрече с Иоанном Антоновичем следующих лиц: Корфа, Нарышкина, Унгерн-Штеренберга и Волкова. «Иногда называют ещё А. П. Мельгунова и императорского любимца И. В. Гудовича» — добавляет современный исследователь А. С. Мыльников. (См. его книгу «Искушение чудом». Л., Наука, 1991, стр. 209).
Восемнадцатого марта 1762 года Пётр III посетил Иоанна в Шлиссельбургском каземате [27] .
Пётр III не заметил, что Иоанн заикается.
Пётр рассказывал английскому послу графу Букингему:
«Разговор Иоанна был не только рассудителен, но даже оживлён».
Может быть, Иоанн схитрил и притворился не заикой?
Можно скрыть любую болезнь, косноязычие скрыть невозможно.
Пётр несколько часов говорил с Иоанном — и ничего не заметил.
27
Исследователь А. С. Мыльников называет другую дату. «Судя по документам, — пишет он, — Пётр III виделся с Иоанном Антоновичем в Шлиссельбурге 22 марта». (См.: А. С. Мыльников «Искушение чудом»).
Первое же слово, произнесённое калекой, должно было выдать его.
Барон Н. Корф [28] , полицмейстер Петербурга, присутствовал при этой встрече, он знал Иоанна с детства.
И
Обер-шталмейстер Нарышкин, барон Штернберг, секретарь Волков сопровождали Петра III. Они — присутствовали, они ни на минуту не отлучились из каземата.
И они — ничего не заметили. Никакого косноязычия.
Иоанн жаловался, шутил, шумел — волновался. Он даже запустил в потолок табуретку, и табуретка разбилась вдребезги.
28
Корф Николай Андреевич (1710–1766) — барон, генерал-аншеф, подполковник лейб-кирасирского папка, «главный директор над всеми полицаями» (1761), действительный камергер (1742), сенатор (1744), в 1741 г. доставил из Киля Петра Ульриха, в 1744 г. сопровождал Брауншвейгскую фамилию в Холмогоры.
Но «безымянный колодник» — ни разу не заикнулся.
В. Ф. Салтыков, который отвозил мальчика в Ригу, капитан Миллер, который отвозил Иоанна в Холмогоры, полковник Вындомский, начальник полиции в Холмогорах, сто тридцать семь несчастных полицейских, которые жили с Иоанном в Холмогорах двенадцать лет, сержант лейб-кампании Савин, который тайно вывез Иоанна из Холмогор в Шлиссельбург, майор Силин, который возил юношу в Кексгольм, капитан Шубин, первый полицейский при Иоанне в Шлиссельбурге, четыре коменданта Шлиссельбургской крепости — майор Гурьев, капитан Чурмантеев, майор Овцын, подполковник Бередников — более ста пятидесяти свидетелей в течение двадцати лет! — никто не заметил, что Иоанн Антонович был косноязычен.
ЗНАЧИТ, ОН НЕ БЫЛ КОСНОЯЗЫЧЕН.
Итак.
Иоанн был здоров.
Он не был сумасшедшим.
Он не был заикой.
Он знал, что он — император.
Он был — опасен.
Он был уже серьёзно опасен, потому что ему было уже двадцать четыре года, потому что в его пользу было уже четырнадцать заговоров.
Это Власьев и Чекин были малограмотны. Об этом свидетельствуют все (больше полусотни) их доносы. Овцын писал:
«Арестант доказывал Евангелием, Апостолом, Минеею, Прологом, Маргаритою и прочими книгами».
А Власьев и Чекин писали, что «он не знал азбуки».
Чтобы читать перечисленные комендантом Овцыным книги, нужно было знать по крайней мере два языка: современный русский и церковнославянский.
Комендант Бередников писал, что он «читал газеты».
Иоанн читал книги и газеты: он многое знал, обо всём слышал. Над ним издевались двадцать лет только потому, что он — претендент на престол. Он мог взбунтоваться.
Он мог взбунтоваться и найти в той же Шлиссельбургской крепости людей, которые с радостью помогли бы ему расправиться с: Екатериной.
Все мысли всех сословий — Шлиссельбургская крепость. Все мысли, все слухи. Наивность — Россия думает, что любой новый император её спасёт. В крепости — император. Ему — 24 года. Все знают — он разумен и религиозен. Чуть ли не каждый месяц — Сенат, суд: открылся ещё один заговор в пользу Иоанна. Его имя — уже миф. Четырнадцать заговоров за два года — неслыханно за всю историю России.
Екатерина храбрится (диктатор — прихорашивается); но она напугана. Смертельно.
Что-то нужно делать с Иоанном Антоновичем. Но — что?
Убить тайно невозможно. Будет бунт!
Убить публично нельзя: ни собственная Россия, ни Европа не простят. Будет бунт в России и ссора, разрыв со всеми королевскими домами Европы, то есть — смерть.
Но и жить нельзя, когда в нескольких верстах от Зимнего дворца в камере-одиночке — император. Вся Россия — в беспокойстве, вся Европа сочувствует Иоанну.
Опасного претендента нужно устранить. Но как?
Сама по себе напрашивается другая версия убийства Иоанна Антоновича.
Императрица — хитра.