Две недели среди ненормальных
Шрифт:
– Знаешь что? – прервала его Шаня. – Мне вообще фиолетово на разговоры про меня и на сплетни. И тебе советую забить на это дело. И, да, ты меня тоже бесишь, травка!
Вот и поговорили, подумала Шмеленкова. Нелогичный какой-то этот Травкин. То более-менее нормально себя ведет, то кидается и пытается поведать всему миру о ненависти к ней, Шаньке. Неужели он ее и правда на дух не переносит? Скорее всего, просто боится сплетен и разговоров. У себя дома он ведет себя немного дружелюбнее, чем в школе. Странный человек вообще!
Раздолбай-Корыто
“Мерзкие дети, – думала она. - И какого ж хрена они достались именно мне? Почему их классруком не мог стать кто-нибудь другой? Одни докладные на них, одни проблемы. Учиться никто не хочет. Как эти дебилы в следующем году экзамены сдавать будут, я вообще не знаю!”
Лора поправила волосы, уложенные в непонятную прическу лесенкой и торчащие в разные стороны, и посмотрела на часы. Без пяти девять. Она подумала, что ученикам слишком хорошо живется, да и вообще, почему бы не начать урок на пять минут раньше?
– По местам! – рявкнула она.
– Где же Шмеленкова? – пробормотала девушка с коротко постриженными рыжими волосами. – Ну я ей устрою...
Это и была Сара Шмульдина, лучшая Шанина подруга.
– Она не пришла! – взвизгнула стоявшая рядом с ней высокая светловолосая девушка. – Она меня бросила!
Катя Шмелефанова, подруга Шани и Сары, перешла в школу имени Синей Бороды только в этом году. Она до сих пор не привыкла к странным порядкам этого места, к эксцентричным учителям, безумным одноклассникам и жуткой директрисе. Она боялась агрессивную классную руководительницу Лору Елистратовну, а еще с русским и литературой у неё были напряженные отношения, поэтому задача выжить без Шаньки на уроке у “любимой” преподавательницы была невыполнимой.
– Таааак, кто сегодня посмел отсутствовать? – грозно спросила Лора, обводя класс взглядом. – Чего вы молчите? Честное слово, сидят и пялятся на меня, как вареные зомби! А ну оживите!
– Эээ, – проблеял кто-то.
– Громче! Вас что, еще и говорить учить надо?! Так запишитесь на курсы ораторского искусства! – рявкнула учительница.
В этот самый момент за дверью послышалась какая-то возня, а затем в класс ввалились Шаня с Ваней. Повисла гробовая тишина. Лора удивленно приподняла бровь. Она была настолько удивлена, что решила отложить вопли и ругань до лучших времен.
– Какой потрясающий дуэт! Не ожидала. Вы очень хорошо смотритесь вместе. А теперь разойдитесь наконец по местам, – скомандовала она.
– Мы? Смотримся вместе?! – возмутился Травкин. – Ничего подобного!
– Ты со мной спорить будешь, нахал? Сказала, что смотритесь, значит, смотритесь, понял? На место.
Травкин покраснел и уселся за свою парту. Шмеленкова быстро метнулась к своему месту, чтобы Лора не комментировала больше их с Ваней, плюхнулась на стул и начала выгребать из
– Сейчас литература, – шепотом подсказала Шмелефанова.
– И правда, – хмыкнула Шаня, запихивая всё остальное обратно.
– Сара тебя убьёт, – заметила Катя.
– Знаю. Запомни, что я хочу симметричный гроб, а мои любимые цветы- алые розы, – ответила Шаня.
– Ты мне что-нибудь завещаешь? – с надеждой спросила Катя.
Ответ на этот вопрос она так и не узнала, потому что почувствовала на себе тяжелый взгляд Лоры.
– К доске пойдёт..., – протянула учительница.
Все затряслись от ужаса и начали спешно узнавать друг у друга, что на сегодня вообще задавали.
– А пойдёт к доске Дана Маринкович! – вынесла свой вердикт Лора.
Дана Маринкович, мягко выражаясь, в меру упитанная, а на самом деле толстушка, обладающая ужаснейшим характером, умудрялась портить настроение всем окружающим. С одноклассниками и учителями у неё были очень напряженные отношения. Её давно выкинули бы из школы, если бы у семьи Маринкович не водились большие деньги. Как-то раз Шаня и Сара помогали Лоре разбирать личные дела учеников. Для Даны была отведена отдельная папка, которая раздувалась и едва не лопалась от дикого количества докладных и жалоб на Маринкович.
Итак, Дана недовольно поднялась с насиженного места рядом с Травкиным и произнесла свою коронную фразочку:
– А чё я-то?
– А ничё! Марш к доске! – рявкнула Лора.
Пришлось Дане топать к доске.
– Отвечай! Подсказка: на сегодня надо было выучить отрывок из оды Ломоносова.
Дана в ужасе вытаращила глаза и почесала затылок.
– Ответь хотя бы, как ода называется, – сказала Лора Елистратовна.
– Эээ... Ода!
– Гениально. А дальше?
– Эээ... Ода на день пришествия...
– Какого еще пришествия?
– Обыкновенного!
– Может быть, восшествия?
– Эээ... Точно.
– А дальше?
– Ээээ...
– Не было там такого слова! Иди отсюда, два.
Дана Маринкович не была бы Даной, если бы тут же не начала качать права.
– А чё два? А почему?
– Нормально! Ты них... ничего не выучила и еще теперь вопросы глупые задаешь.
– Да?! Знаете что, никто не выучил эту вашу оду, а вы мне два ставите! – заорала Дана и затопала ногами так, что стекла задрожали.
– Ода, увы, не моя, а Ломоносова. Я тебя уверяю, Даночка, что все остальные- люди относительно нормальные, им жизнь дорога, и они всё выучили, – елейным голосом произнесла Лора.
– АААААА!!! – взревела Дана, размахивая руками. – Ну спросите их! Их! Их!
– Ты показываешь на потолок, а там никого нет, – спокойно сказала Лора.
– Её спросите!!! – заорала Дана, тыкая толстым пальцем прямо в Шаню.
“Охтыжтварьзаразажирнаячтобтыещенастокилограммпоправиласьхотякудатебеещетыитактоннувесишь”, – пронеслось в голове у Шмеленковой.