Две недели среди ненормальных
Шрифт:
– Маринкович, опять без формы?- сердито спросил Валерий Петрович, оглядывая своих подопечных.
– А чё, это не форма?! – нагло спросила Дана.
– Джинсы и балетки – это не форма, – отрезал учитель. – Еще раз ты придешь в таком виде – точно два поставлю. Значит так, сегодня вы будете вспоминать, что такое баскетбол. Я надеюсь, все помнят, как выглядит кольцо? А мяч? Маринкович, ты точно помнишь?
– А чё я? – тут же отозвалась Дана.
– Отлично. Тогда берите мячи и учитесь попадать в кольцо. Запомните:
Ученики разбрелись в поисках мячей, а Валерий Петрович уселся на скамейку и начал меланхолично наблюдать за тем, что происходит в зале. На него почему-то нашел такой приступ лени, что он не смог бы встать с нее даже при очень большом желании.
Пользуясь тем, что учитель смотрит, но не видит, Шаня, Сара и Катя отошли в сторонку и принялись болтать о своём, о девичьем. Катя хотела узнать больше о временно совместной жизни Шани и Вани, Сарочке этого тоже хотелось, и Шмеленковой пришлось рассказывать.
– Так тебя на чердак выселили?- удивлялась Сара. – Я тоже хочу к вам в гости, вы же ко мне ходили!
– И что, его сестра правда такая же чокнутая, как и ты? – переспрашивала Катя.
– Да, – сказали Шаня и Сара в один голос.
– И дед там правда по полу катался? Ну почему меня никто не пригласил?! – заныла Шмелефанова. – Бяки вы все, вот что.
Сарочка, которая хотела было ей что-то ответить, внезапно с ужасом уставилась куда-то за Шаню. Катя поймала её взгляд, посмотрела в ту же сторону, и её лицо вытянулось.
– Ложись! – завизжала она.
Шаня не успела среагировать. Она поняла, что происходит что-то не то, но было уже поздно. Буквально через долю секунды после крика Кати что-то очень тяжелое сильно стукнуло её по голове. Не ожидавшая такого подвоха, Шаня не удержалась на ногах и хлопнулась на пол лицом вперед. В глазах потемнело. Голова стала невероятно тяжелой, она кружилась и болела. Где-то вдалеке Шаня услышала чей-то визг. Кто-то начал хватать её за руки, куда-то тянуть и дёргать. В конце концов, ее поставили на ноги. Шмеленкова начала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что с ней произошло. И без того не особо хорошее зрение почему-то ухудшилось, перед глазами все расплывалось.
– Я же говорил: в кольцо! А не Шмеленковой в голову! – послышался недовольный голос физрука. – Учишь вас, учишь...
– Уииии! Шаняяяяя! Ты меня видишь? – вопил кто-то. Кажется, Катя.
– Кто этот гад? – воинственно вопрошала Сара. – Я ему шею сверну!
– А я не видел. Кто покушался на шмеленковскую жизнь? – оживился физрук.
Повисла кратковременная тишина. А потом кто-то еще, кого Шаня не видела, сказал:
– Это я. Я не хотел в неё попадать!
– Ещё бы ты хотел, – фыркнул Валерий Петрович. – Косоглазие лечить надо, мой друг. Ладно, хватит балаболить, надо Шаню к медсестре отвести. Вот ты и ты, вперед! Только не перегрызите друг друга. А ты чего встала,
– Здесь кровь, Валерий Петрович! – пискнул кто-то.
– И что, что кровь? Сейчас тётю Глашу позову, она уберет. Чего уставились? Крови никогда не видели?! Марш отсюда! Урок продолжается!!!
Шаню взяли под руки и повели в сторону кабинета медсестры. Шмеленкова знала, что с правой стороны идет Сарочка. А кто тогда держит её левую руку?
– Козёл! – начала Сара, как только вся троица отошла на безопасное от физрука расстояние.
– Допустим, козёл, но я случайно, – огрызнулся некто.
– Я тебе точно шею сверну! – пообещала Сарочка. – Шанька! Ты как?
– Ничего, нормально, – отозвалась Шаня.
Голова по-прежнему болела, а из носа, кажется, шла кровь. Но четкость зрения постепенно к ней возвращалась. Шмеленкова никак не могла понять, кто же идет слева от нее, и осторожно повернула голову, чтобы выяснить это.
– Травкин?! – удивилась она.
Ваня пробормотал что-то неразборчивое. Сара сердито хмыкнула.
– Я не знала, что ты настолько меня ненавидишь, – как-то по-детски обиженно сказала Шаня.
Она прекрасно понимала, что он это сделал не специально. Она сама две недели назад чуть не убила мячом Дану, но за Маринкович физрук вступаться не стал. Но несмотря на то, что Шаня всё это понимала, ей почему-то стало до ужаса обидно.
– Шмель, я не хотел, честно, – негромко отозвался Ваня.
– Еще не хватало, чтобы ты специально в нее что-нибудь кинул! – резко сказала Сара, в порыве чувств дернув Шаню на себя и чуть не свалив ее с ног.
– Ты так злишься, как будто я действительно ее убить хотел! – возмутился Ваня.
– А что мне делать? Говорить, что ничего страшного? А если у нее вообще сотрясение мозга?!
– завопила Сара, стискивая Шанину руку.
– Чему там сотрясаться-то? – не удержался Травкин.
Вопль Шмульдиной точно услышала вся школа.
– СКОТИНА!!! БЕССОВЕСТНАЯ СКОТИНА!!!! – заорала она.
От неожиданности Ваня отпрянул и отпустил Шаню.
– Пошёл вон, я сама отведу её, – рявкнула Сара.
Ее зеленые глаза вспыхнули, как у кошки.
Ваня в нерешительности остался стоять посреди коридора, а Сара потащила Шаню к медсестре.
– По-моему, я идиот, – вслух подумал Ваня.
– По-моему, тоже! – заявила Катя, которая, несмотря на крики физрука, помчалась за Шаней. Она гордо развернулась и ушла обратно, в зал. Травкин посмотрел ей вслед. Точно, идиот. Вместо того чтобы извиниться, он еще и безмозглой Шаню обозвал. И почему всегда легче наговорить гадостей, чем сказать что-то хорошее?
Медсестра Кофея Сигаретовна как раз заканчивала красить ногти, когда Сара Шмульдина втащила к ней пошатывающуюся подругу. Медсестра в растерянности вскочила и захлопала глазками.