Две партии. Том 4
Шрифт:
По его мнению, право на успех имели либо люди с правильным происхождение (к которым он относил и себя), либо прошедшие суровую школу жизни. Если бы Регнер был ветераном Катрона, он бы спокойно отнесся к его успехам. Если бы Регнер был бастардом какого-то рода, он бы также его принял. Но допустить существование талантливого самородка он просто не мог. Это противоречила всем законам жизни, который сам Сухарь для себя и придумал!
Что делать, если что-то не укладываются в твою картину мира?
«Игнорировать, пока не станет
Но игнорировать Регнера Сухарь не мог, поэтому всегда отрицал тот факт, что он являлся ученым. Многократно и безуспешно он пытался обвинить его в плагиате, краже чужих работ. Правда, установить «жертву» он не смог, как причин почему он не опубликовал их сам. Предположения были, но одно другого фантастичнее. Даже по моим меркам.
Сама фигура Регнера, его статус, являлись для Мигеля Сухара вызовом тщательно выстроенной им картины мира, ударом по его песочному замку. Сил бороться с морем у него не было, поэтому он мстил воде желтыми струями.
Вот и сейчас он решил прицепиться к директору из-за какой-то бумажки. К счастью, мое появление остановило конфликт, все быстро сошло на нет. Сухар вручил Регнеру документы, преувеличенно вежливо раскланялся со мной и ушел восвояси.
– Канцелярская крыса, – вздохнул Регнер. – Спасибо, что пришли, я мог бы не сдержаться и сказать лишнего.
«Лучше бы просто выкинул его в окно», – предложил Янус, с ним я был согласен. Мы несколько минут обсуждали проверку, а потом я с печальным видом выложил на стол отчеты.
– Горц и де Карт?
– Да, сложно было догадаться. Я бы рад спустить все на тормозах, но если замять дело, то мой протеже совсем отобьётся от рук. Я не буду упоминать про благородных, они поднимут такой вой, что услышат в столице, – честно сказал я.
– Вы правы, нам нужно хорошо подумать, что делать в такой ситуации… – начал директор Регнер, но неожиданно остановился. Его глаза стали стеклянными, а эфир вокруг него уплотнился и стал клеткой.
Браслет нагрелся и тут же остыл, медальон покрылся корочкой льда. Магического воздействия я не почувствовал, а это означало только одно.
Я встал со своего места, отвесил поклон и сказал в пустоту:
– Рад, что великий маг, сильнейший из личей навестил нас. Мастер Риппер, чего вы хотите?
Конечно, в другой день этого быть не могло. Что дальше? Прорыв Чужого из бездны?
Глава 3. Сделка
Если вопрос финансов удалось со скрипом решить, то с людьми все еще есть проблемы. Фактически сейчас вся колония состоит из-за одного города. Других поселений на планете нет.
Все очень просто. Нежить.
Если зомби, упырей и мертвых химер удалость перебить за несколько месяцев, то с личами все оказалось сложнее. Антоний Кадавер доставил нам много проблем, даже после своей второй смерти.
Когда стало понятно, что
В первый год мы смогли уничтожить двоих, но оставшиеся пять до сих пор пьют нашу кровь.
Алмазные, мастера своего дела. Каждый из них был занозой в заднице, а когда они заключали временный союз, приходилось мобилизовать все ресурсы.
Жнец – Тобиас Рипер. Сильнейший из личей Кадаверов, который долго время нянчился со мной. Он редко выбирался из своей берлоги, но каждое его нападение было испытанием на выносливость и внимание.
Жнец проверял нашу защиту, обходил форпосты, проникал в Ситгун и убивал. Да, мы теряли несоразмерно меньше людей, чем от атак других монстры. Но каждое его нападение было звонкой пощечиной, публичным унижением.
Однажды этот подонок в разгар рабочего дня вошел ко мне в кабинет во дворце губернатора. Мы мило побеседовали, я дал несколько обещаний, а потом мне пришлось поднимать тревогу и пытаться вышвырнуть нежить из города. Даже с поддержкой Сомлина это удалось с трудом. Естественно, каждый такой промах использовали против нас.
– Здравствуй, Маркус, рад, что судьба свела нас в таком интересном месте, – не скрывая иронию, сказал Рипер. Он занял глубокое кресло в углу.
Лысая голова, лицо с крупными чертами, пустые мертвые глаза. Правда, лицо не сочеталось с одеждой столичного модника: изящный черный костюм, белая сорочка, алый шейный платок, кожаные перчатки.
– Как ваше путешествие?
– Путешествие? О, вы про это «укрепление»? Я обошел форпосты на юге, подавил следящие артефакты на стене, потом перелетел через нее, ну а после стал исследовать город.
– И давно вы здесь? – спросил я, поворачивая кресло к Тобиасу.
– Я в городе уже несколько дней. Рад, что вы наняли толкового архитектора, Ситгун хорошеет на глазах. Кстати, давно у генерала в кабинете тот портрет?
Тонкий, как удар дубиной намек.
– Привез месяц назад из столичного особняка.
– Редкостная безвкусица, Адриану он никогда не нравился, – лич растянул губы в улыбке и тут же сменил тему: – Маркус, скажите мне, как вы додумались до плана, который предложили мне в нашу прошлую встречу?
Я закатил глаза, потом честно признался:
– Это идея Януса.
– Я так и думал. Нет, замысел хорош. Если вы добьетесь результата, то избавитесь от всех проблем. Если у нас ничего не получится, вы сократите число угроз. В любом случае вы двое в плюсе. Но зачем это мне?
– Затем, что это залог вашего выживания. Нет, я не про мифическую помощь метрополии. Я про наши колониальные проблемы. Либо вы сожрете друг друга, либо вас возьмут за глотку. И тогда будет плохо всем.