Две пары

Валенти Джастин

Разумеется, ситуация Джоанны была безвыходной. Доминик заходил к Надин и из разговора с ней понял, что Джоанна утаила от сестры правду. Такое проявление великодушия лишь возвысило Джоанну в его глазах.

Утром, когда доктор Хэллоран осматривал Джоанну в последний раз перед операцией, появился Доминик.

– Тебе, должно быть, надоели доктора, поэтому я зашел лишь на минуту пожелать тебе удачи.

– Нам всем понадобится удача, – мрачно заявил Мак, входя в палату. – Почему, черт побери, вы не

сказали мне, что хотите, чтобы ваша сестра думала, будто у вас случился выкидыш?

– Неужели вы сказали ей правду, доктор Мак! Я же оставила для вас сообщение с просьбой зайти сначала ко мне!

– Да, но я получил его слишком поздно. Первый раз в жизни сталкиваюсь с близнецами, которые ничего друг другу о себе не рассказывают.

– А в чем проблема? – спросил Доминик.

– Проблема в том, что Надин опять отказывается от почки сестры. Она в истерике. Вы обе меня с ума сведете своими выходками!

* * *

– Уходи! – крикнула Надин, увидев на пороге палаты сестру. – Уходи, я не могу тебя видеть.

– Дини, я просто не хотела расстраивать тебя, поэтому не сказала правду. Пойми, я хочу, чтобы тебе пересадили мою почку, потому что люблю тебя.

– Нет! – воскликнула Надин. – Нет! Ты не можешь любить меня! Ты перестанешь меня любить после того, как узнаешь, как подло я поступила с тобой. – Она разрыдалась, закрыв лицо руками.

Джоанна присела на край постели и с замиранием сердца приготовилась выслушать признание сестры.

Глава 26

После того как Джоанна и Люд вернулись с Гавайских островов и между сестрами произошла ссора, Надин вскоре взяла себя в руки и с головой ушла в работу.

– Ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Ферн, столкнувшись с Надин на студии.

– Ларингит прошел, горло не болит, и я снова в состоянии проговаривать реплики. Что касается остального, то я чувствую себя дурно и выгляжу соответственно. Больше нет вопросов?

Ферн не показалось, что Надин выглядит как-то уж особенно плохо, но если она набросилась на нее с порога, значит, действительно огорчена. Люд уже был в студии и работал со сценаристом и дизайнером. Обе женщины проводили его ненавидящими взглядами.

– Ублюдок, – пробормотала Ферн. – Отправился загорать на теплом солнышке, взвалив на меня всю грязную работу. Хотелось бы мне стереть с его физиономии эту самовлюбленную ухмылочку!

– Мне тоже, – поддержала подругу Надин.

– Это пошло бы на пользу фильму и нам всем. – Ферн преданно посмотрела на нее. – Сказать по правде, Нэдди, твоя сестра так окрутила Люда, что он, словно голубок, готов есть из ее рук. А на остальных ему наплевать.

Ферн сдержалась, чтобы не наговорить лишнего, и ушла, оставив Надин в глубоком раздумье. Надин прекрасно справилась с первой сценой, и Люд был доволен. Но во время второго эпизода она стала сбиваться и в довершение всего разревелась.

– Люд,

я не могу продолжать, – прошептала Надин, глядя на него с плохо скрытой злобой. – Я понимаю, что произойдет, если я откажусь от съемок, но я ничего не могу с собой поделать. Я так несчастна.

Люд объявил перерыв и пригласил Надин на чашку кофе.

– Мне так трудно… видеть тебя каждый день, – смахнув слезинки с ресниц, пожаловалась она. – Я стараюсь, но у меня ничего не получается.

– Надин, прошу тебя.

– Ты знаешь, как много для меня значит эта роль. Но я не выдержу больше этой муки.

– Если ты откажешься сейчас, на фильме можно будет поставить крест.

– По-твоему, я этого не понимаю? – воскликнула Надин. – Но я не знаю, что мне делать, Люд. Я не знала, что ты и Джоанна… – Надин захлебнулась рыданиями и не могла продолжать.

– Надин. – Люд устало провел ладонью по лицу и продолжил как можно более мягко и убедительно. – Давай договоримся так: сегодня днем мы проведем съемки как обычно, а вечером поужинаем и обо всем поговорим, ладно?

Предложение Люда показалось ей многообещающим, и она застенчиво улыбнулась сквозь слезы.

– Я не уверена, что у меня получится, но попробую.

– Вот и хорошо, моя девочка. – Люд накрыл ее руку своей ладонью.

Съемки продолжились. Надин блистательно справлялась с ролью. Ей была приятна тайная мысль, что она куда более талантливая актриса, чем Люд предполагает.

Вечером Люд, в замшевом пиджаке, палевой рубашке и красно-сером шейном платке, заехал за Надин на лимузине с шофером.

Она по такому торжественному случаю надела платье от Лауры Биаджиотти. Представить Джоанну в таком наряде было трудно – именно этим прежде всего объяснялся выбор ее сестры. Отрезное по талии платье подчеркивало женственность фигуры.

– Ты потрясающе выглядишь, – сказал Люд, бегло окинув ее оценивающим взглядом с головы до пят.

Она смущенно поблагодарила. Люд закурил сигарету с марихуаной, затянулся и передал «косяк» ей. Она глубоко втянула дым и запрокинула голову, так чтобы видеть его лицо в профиль. Взгляд Люда скользнул по ее груди, четко обозначившейся под тонким белым шелком.

Лимузин остановился возле Международного торгового центра. Они поднялись в стеклянном лифте на сто семнадцатый этаж и вошли в ресторан. Официант проводил их к столику у окна.

– Как высоко луна, – мечтательно заметила Надин, глядя на небо.

– Как высоко Надин, – пошутил Люд, заслужив поощрительную улыбку.

Он сделал глоток мартини и посмотрел на Надин взглядом, заставившим ее почувствовать, что она единственная женщина на свете.

– Надин, тебя ждет блистательная актерская карьера. Природный талант в совокупности с изяществом и красотой – это настоящее чудо. Я впервые встретил актрису, которая за такое короткое время смогла пройти путь от дилетантки до профессиональной актрисы. Поверь, я знаю, о чем говорю.