Две пары

Валенти Джастин

– Я отвезу тебя домой, Джоанна.

Она кивнула. В ее душе разочарование смешивалось с облегчением. Доминик был на редкость привлекательным мужчиной, но не стоило безоглядно бросаться в новую любовную авантюру. Он, похоже, разделял ее мнение.

Глава 31

Джоанна и Доминик стали видеться дважды в неделю. Они обедали в тихих маленьких ресторанчиках, ходили в театр и посещали джаз-клубы. Хотя Доминик часто обнимал ее за плечи, держал за руку или нежно и абсолютно невинно целовал

в губы, он удерживал себя от страстных порывов.

По истечении третьей недели этих регулярных встреч Джоанна задумалась о том, как реагировать на его сдержанность. Он говорил, что любит ее. Может быть, он ждет поощрения, чтобы перейти к новой фазе их отношений? Или боится совершить повторную ошибку, как в случае с Алексис, поэтому действует осмотрительно и неспешно?

Джоанна толком не понимала, что чувствует к нему. Ей нравилось, что он дает ей время разобраться в себе и не торопит с принятием решения. Хотя иногда ей казалось, что, если бы Доминик сделал шаг первым, она положилась бы на судьбу и сдалась.

Ее интерес к Доминику возрастал с каждым свиданием. Он открывался перед ней с разных сторон: как прекрасный доктор, надежный друг, обаятельный мужчина, интересный собеседник. Однако судя по тому, как аккуратно он обращается с ней, как нежны его прикосновения, Доминик скрывал чувственную сторону своей натуры. Такая сдержанность интриговала и восхищала ее. Она могла бы подавить в себе природную скромность и попытаться соблазнить его сама, но это противоречило ее натуре.

Эбби поинтересовалась, как идут дела у них с Домиником, и изумилась:

– Ты хочешь сказать, что вы до сих пор не переспали?

Джоанна отрицательно покачала головой.

– Фантастика! Что же он, бедный, делает, чтобы усмирить плоть? И ты как это выносишь? Я хочу сказать, что я на твоем месте давно бы на стенку лезла.

Джоанна улыбнулась и переменила тему разговора. Ей не хотелось обсуждать свои отношения с Домиником с кем-то третьим – они были слишком дороги ей. Их связывало нечто большее, чем сексуальное влечение друг к другу.

В том, что это действительно так, Джоанна убедилась, когда однажды пригласила Доминика к себе на ужин. Она решила приготовить что-нибудь необыкновенное, чтобы порадовать его. Однако он позвонил и предупредил, что задержится из-за срочной работы в больнице, а когда пришел, то едва притронулся к еде. Извинившись, Доминик объяснил, что беспокоится за свою пациентку, у которой появились серьезные осложнения после операции.

Джоанна сочувственно взглянула на него и забыла о том, что полдня провела у плиты. Ее охватила такая нежность к нему, что, повинуясь безотчетному импульсу, она погладила его по щеке и нежно поцеловала, чтобы хоть как-то успокоить.

В этот момент она поняла, что любит его.

Прежде чем они успели что-либо сказать друг другу, на поясе у Доминика затрещал бипер. Его срочно вызывали в больницу.

– Извини, Джоанна. Мы поговорим потом. В эти выходные за городом.

Джоанна закрыла за ним дверь,

пораженная тем, как внезапно ощутила в сердце любовное волнение. Она растерялась и не знала, что с ним делать. Доминик пригласил ее к себе на выходные. Теперь Джоанна ждала этой встречи с нетерпением.

Заново перестроенный сельский дом XVIII века был расположен на холме, его окружали вековые дубы и несколько развесистых кленов. В доме было четыре спальни, столовая, гостиная, огромная кухня и ванная.

Доминик показал Джоанне ее комнату и провел по всему дому, меблированному в стиле кантри. Доминик сам ездил по аукционам и распродажам, чтобы подобрать обстановку. Джоанна отдала должное его вкусу и сразу же почувствовала себя так, как будто жила здесь всегда.

– Внизу в подвале винный погреб и склад медицинских инструментов.

– Как здорово! – воскликнула Джоанна при виде разложенных на нескольких столах блестящих инструментов.

Она с интересом разглядывала вещи, о назначении которых даже не догадывалась, пока не наткнулась на слуховую трубку. Доминик приставил ей ее к уху и громко сказал:

– Что такое? Что такое?

Джоанна рассмеялась. Доминик обратил внимание, что она поспешно прошла мимо стола с хирургическими инструментами.

– Все это очень интересно, Доминик, но немного страшно. Такое ощущение, что это вещи прошлого века.

– Так и есть. После того как в 1860 году Листер изобрел антисептические средства, слоновую кость и черепаший панцирь перестали использовать при изготовлении инструментов, потому что они не поддаются стерилизации. Эту коллекцию начал собирать мой двоюродный дедушка. Сам я тоже кое-что докупал. И теперь, когда я начинаю разуверяться в силе медицины, то смотрю на все это и вижу, как далеко она шагнула вперед за последнее столетие. Оптимизм возвращается.

Джоанна робко взяла в руки стетоскоп с наушниками из слоновой кости.

– Попробуй. – Он расстегнул несколько пуговиц на рубашке. – Стетоскоп буквально означает «смотрю в грудь».

Джоанна прижала металлическую пластину к его обнаженной груди.

– Бьется ровно и сильно, – объявила она.

И вдруг Джоанна услышала, как его пульс участился. Или это кровь стучит у нее в висках? Джоанна ощущала его теплое дыхание у себя на макушке и задрожала от страстного желания.

– Если ты и дальше будешь стоять так близко, мое сердце начнет биться с большими перебоями, – прошептал он.

Джоанна отступила на шаг и отложила стетоскоп в сторону.

Эрдельтерьер Дункан, сопровождавший их повсюду, беспокойно поводил носом и жалобно скулил. Джоанна и Доминик одновременно обратили на него внимание.

– Бедное животное. Наверное, ты думаешь, что попал в камеру пыток, да? – Доминик потрепал его за уши.

Они вышли на лужайку перед домом и стали играть во фризби. Дункан с радостным лаем бегал между ними, стараясь схватить диск зубами. Когда ему это удавалось, он преисполнялся гордостью.