Две по цене одной

Сердце не обманешь.

Оно чувствительнее любого детектора лжи.

Но почему мы так редко ему доверяем?

Диана Рымарь

Позже Арам поймет, что именно этот день и эта встреча были для него

«Она или не она?» – эта мысль тупой булавкой тыкала его мозг на протяжении последнего часа.

В вестибюле отеля Арам Барсегян встретил девушку, жутко похожую на ту, которую уже давно даже искать перестал. Те же миловидные черты лица: большие карие глаза, губы сердечком, изящная шея. Однако отличия тоже имелись: вместо серого цвета волос насыщенный темно-каштановый, тугую косу сменили крупные кудри, да и одета модно – в синие джинсы, бежевую кофточку с вырезом вместо неизменной юбки в пол. Все это было очень нехарактерно для маленькой серой мышки – Евы Соловьевой. Могла ли так измениться?

Арам видел ее всего каких-то несколько секунд: она прошла мимо, поправляя аккуратный белый фартук, и скрылась в дверях кондитерской. Но этих нескольких секунд ему хватило, чтобы мозг начало лихорадить.

Он бы бросился следом, но пришел сюда с отцом совсем не для того, чтобы охотиться на русских баб.

– Сын, внимательнее, – одернул его Баграт Арсенович. – Не в игрушки играем, важное дело делаем. Необходимо все тщательно проверить и осмотреть.

– Я вам всё хоть по двадцать раз покажу, – растянул губы в улыбке толстый седовласый турок, владелец отеля, который Барсегяны собирались купить.

И повел их наверх – продолжать показывать их возможные будущие владения.

– В этой сделке нет двойного дна, – заявил турок.

«Если отель такой хороший и прибыльный, что ж ты его продаешь? Тем более готов так подвинуться в цене», – отметил про себя Арам.

И он, и его отец, Баграт Арсенович, понимали: двойное дно было, не могло его не быть. И лишь от того, насколько глубоким оно окажется, зависело, стоила ли овчинка выделки.

Впрочем, на первый взгляд все оказалось пристойным.

Пятиэтажный отель неподалеку от центра города со сравнительно свежим ремонтом и штатом вышколенной прислуги. Помещения на первом этаже сданы в аренду под ресторан, кондитерскую и пару сувенирных магазинов со стабильным доходом – тоже хороший бонус.

Юристы отца уже все проверили практически под микроскопом, но Баграт Барсегян не принимал никаких важных решений, как следует не проверив все лично, чему и учил сына.

Пройдясь по каждому этажу, трое мужчин направились в кабинет нынешнего владельца отеля проверять документацию.

«Могла ли Ева так измениться?» – Арам все продолжал задаваться одним и тем же вопросом.

Измениться

Но Арам-то… Арам остался прежним! Точнее, был вполне узнаваем: такая же прическа, как в школе и университете, – жесткий ежик черных волос, даром что недавно стукнуло двадцать шесть. Если их хоть чуть-чуть отрастишь, вьются как у барана, а ассоциаций с бараном Араму никогда не хотелось. Телосложение тоже не слишком изменилось: лишних килограммов не наел, разве что с возрастом стал подобно отцу шире в плечах, отчего при росте метр восемьдесят пять смотрелся гораздо значительнее.

Однако псевдо-Ева посмотрела на него как на абсолютно чужого человека. Если бы это была на самом деле Соловьева, она обязательно его бы узнала, но он этого не почувствовал.

Жутко похожа… И все-таки, скорее всего, не она. Или она?

Когда отец уселся за стол и со вкусом вгрызся в документацию, просматривая бесконечные папки с файлами, Арам подошел к нему и шепнул на ухо:

– Я пойду, осмотрюсь сам еще раз, переговорю с людьми.

– Хорошая идея, Арам, сходи, – кивнул тот и уткнулся в так любимые им цифры.

Арам поспешил на первый этаж.

Должен был, просто обязан проверить все как есть. Раз девчонка одета в фартук, значит, здесь работала, так?

Барсегян-младший спустился на лифте и зашагал прямиком в кондитерскую. Зашел, оглядел небольшое помещение: всего шесть столиков в зале и витрина, сплошь заставленная вкусностями, от которых во рту значительно прибавилось слюны.

За прилавком никого не оказалось, но как только он позвал, в дверях кухни появилась она – видение из прошлого.

Он смотрел на нее и чувствовал, как внутри всё начало зудеть от желания приблизиться, дотронуться руками, губами, смять ее в объятиях, впечатать в себя, да так и оставить. В крови тут же разгулялась ударная доза эндорфинов, как обычно бывало при встрече – он всегда был ей рад до одури.

По ощущениям Арам как будто в прошлое провалился, словно он не взрослый мужчина, а по-прежнему подросток, тело которого насквозь пропитано гормонами.

Барсегян никогда не мог держаться от нее подальше. И ни к кому больше не испытывал подобного притяжения.

– Ева, это ты? – спросил он без обиняков, хотя можно было не спрашивать, тело уже знало ответ, и плевать, что восемь лет ее не видел.

К тому же по глазам понял: узнала, а раньше просто не пожелала показать.

– Зачем задаешь вопрос, раз ответ очевиден? – услышал он ее мелодичный голос.

Недаром фамилия у нее Соловьева. Арам бы слушал и слушал, очень ему не хватало звука ее голоса, хотя она и раньше не баловала его беседами.

– Ты очень изменилась, Ева… – прохрипел он, не зная, что еще сказать.