Две полоски от босса
Шрифт:
Не выдержав прямого проницательного взгляда, я опустила глаза, удивляясь своим эмоциям.
Откуда они?
Ведь Громов ничего плохого мне не сделал, даже не намекнул. Откуда эта злость и не к месту фанатичная принципиальность?
Стыдно!
Обвинила во всех возможных грехах, а у человека даже обручального кольца нет. Да и постыдного ничего не предлагал.
Дура!
Прежде, чем я решилась извиниться, салон люксового автомобиля заполнила вибрация. Неохотно убрав руку с руля, Громов снял с мигающей подстанции
Перед глазами всплыло неприятное лицо «неандертальца» с масляным взглядом темных, как маслины, черных глаз.
Неужели между этими столь разными мужчинами может быть что-то общее?
Сбросив вызов, Громов молниеносно набрал сообщение, затем отправил телефон обратно на свое место.
По напряженному лицу Макса, я поняла, что у молодого человека, должно быть, есть свои нерешенные дела, а тут я еще…
– Извините, я просто устала и… - начала я, чувствуя необходимость извиниться, ощущая себя глупым избалованным ребенком.
– Понял! – отрывисто оборвал Макс мое смущённое бормотание.
– Диктуй адрес, отвезу домой. Тебе отдохнуть надо.
Совесть резко подняла голову, принимаясь с отчаянной злобой грызть душу. Не время прохлаждаться.
Главная роль должна стать моей. Ни за что не уступлю Наумовой!
Приняв решение, твердым голосом попросила Максима:
– Отвезите меня лучше в академию.
– Шутишь, что ли? – усмехнулся Громов, недоверчиво сверкая глазами.
Широкая белозубая улыбка дала знать, что к молодому человеку вернулось добродушное настроение.
Макс повернул ключ зажигания.
Мотор зарычал, как голодный хищник, и автомобиль тронулся с парковки.
– А ты упрямая, – задумчиво произнёс Гром, поворачивая на очередном повороте руль.
– Не то, чтобы мне не понравилось тебя на руках носить, только дай знать… но мне сейчас по делам надо отлучиться. Может, все-таки домой?
Я непроизвольно усмехнулась.
Деловой какой! На руках носить…
– А меня и не надо на руках носить, - мило улыбнулась, замечая, как загорелся в ответ взгляд Грома.
– У меня для этого парень есть, – закончила без задней мысли и тут же чуть не задохнулась от хлесткого взгляда.
Будто тысяча ледяных осколков резануло до самых костей, а кожу словно крапивой обдало.
Крепкие мужские пальцы так сильно сжали руль, что послышался скрип кожаной обивки. Чувственные хорошо очерченные губы поджались, на скулах заходили желваки.
– Парень? – в голосе Грома послышалось удивление, если не сказать больше – шок.
– Тебе лет-то сколько?
Под тонкой тканью футболки напряглись рельефные мышцы, пока их обладатель в нетерпении ожидал ответа.
– Летом восемнадцать исполнилось, – осторожно ответила я, ощущая
А как еще назвать этот взгляд с прищуром?
Он так прошелся по мне, словно изучал заново, будто впервые видел.
Почему-то на ум пришло сравнение с черной пантерой.
Гром усмехнулся, проводя по подбородку свободной рукой.
Глаза синие, как штормовой океан, а еще злые, словно сам сатана передо мной.
– Что за дятел на малолетку полез?
Я даже опешила в первую секунду от столь грубого заявления.
Меня словно кипятком обдало. Обидно за Димку почти до слез стало.
— Никакой он не дятел! – возмутилась в сердцах, замечая, как упрямая линия рта Максима стала ещё жёстче. – Мы вообще-то с Димой ровесники.
Впереди показалось здание балетной академии.
Словно не замечая моего негодования, Максим язвительно усмехнулся.
— И как давно вы в любовь играете? – глаза Грома раздражением сверкнули. Максим, оторвав взгляд от дороги, прошёлся глазами по моему горящему от негодования лицу. — На месте отца ремнем бы отходил.
Я дождалась, когда мужчина припаркуется и, не дослушав, выскочила из машины. Не в силах унять бушующую в груди бурю, размашистым шагом направилась к двери академии. Хам! Тиран!
5.1
Двумя днями ранее
Макс
– Ты глазами не сверкай, – цедит Татьяна, сложив руки на груди. – Мысли свои куда подальше спрячь. Девчонка еще совсем она, Максим.
Заметив, как на моих скулах заиграли желваки, продолжила:
— Даже не думай. Найди себе по статусу и «интересам», а в сторону Ангелины не гляди. Нечего тебе тут высматривать.
Слышу хозяйку зала и вроде бы все понимаю, а у самого кровь кипит.
Надо же, как запал на девчонку - с первого взгляда.
Словно раскаленная горячая лава, вырвавшаяся из вулкана, по венам бежит, а не кровь.
Ангелина… Ангел, значит.
Насколько же ей это имя подходит! Ладненькая вся. Стройная как, тростинка. Ноги красивые, лицо, фигура - будто статуэтка фарфоровая - такие у матери стоят в серванте.
В детстве смотрел всегда, но трогать не смел, поскольку знал, что по рукам получу. Мать всякий раз грозилась наказать, если трону ее любимую коллекцию.
Помню, один раз не удержался и взял посмотреть. Гладкий хрупкий сувенир выскользнул из пальцев, упал на пол и разбился вдребезги, разлетевшись на тысячу мелких осколков.
Криков было…
Так и сейчас: боятся, что испорчу, уничтожу своими грубыми руками изящную невинную красоту. А ведь у меня и мысли нет, чтобы вред причинить девчонке.