Две столицы
Шрифт:
— Я сердечно рад вам, верные мои подданные — я приглашающе махнул рукой в сторону лавок рядом с троном — Расскажите о себе. Где учились, что умеете?
Из их рассказа я узнал, что оба пять лет изучали науки в Лейпцигском университете, особо упирая на юриспруденцию. По окончании учебы Радищеву нашлось место в сенатской канцелярии, а Челищева законопатили в армию, откуда он успешно дезертировал. Петр дополнил известную мне информацию по воинским частям, скопившимся в Москве. К прежним присоединился ещё и усиленный батальон Томского пехотного полка. Это было неприятно, но ожидаемо.
— Я вижу, что
Я оглянулся на свое окружение, все внимательно слушали.
— Старый мир мы уже ломаем, и, я уверен, сломаем очень скоро. Но для нового нужны законы. Другие, для простых людей. Написанные по правде, а не кривде, как нынче. И вы мне их составите.
Молодые люди восторженно засверкали глазами. Попал я им в самое сердце со своей идеей о честных законах.
Я же хотел получить свой аналог «Кодекса Наполеона», который лег в фундамент буржуазного законодательства почти всех европейских государств. В моем окружении нет никого, кто бы мог этим заняться, а сам я не потяну. Времени нет. А тут два юриста сами в руки пришли, грех не воспользоваться.
— Приступайте немедля. Если что нужно для работы, предъявите завтра мне через Почиталина, — я кивнул на своего секретаря. — Он же позаботится о вашем размещении и даст мои прежние указы.
Радищев понял, что аудиенция окончена, вскочил и поклонился.
— Государь, мне поручено передать Вам еще несколько посланий. Приватно.
С этими словами он извлек из — за обшлага камзола несколько писем. Мы отошли в сторону от помоста, казаки по моему знаку еще больше расширили круг оцепления.
— Первое. Владелец нашего судна, представитель голландско — русской компании, хотел получить вашу аудиенцию. Вот его письмо.
Голландец, это интересно. Думаю, надо будет сегодня же с ним переговорить.
— Також мои братья масоны шлют вам свои наилучшие пожелания, — мне в руки попал еще один пухлый конверт. — Там много разных мыслей.
— Добре, почитаю, — я выжидательно смотрел на Радищева. Меня ждала «вишенка на торте».
— Последнее, — Александр замялся, сжимая в руках еще одно письмо. — Некая высокородная особа… шлет вам свое послание.
Ага, прорвало, наконец, «плотину» — еще одна победа, и пойдут совсем высокородные предатели.
Я вскрыл письмо, быстро пробежал его глазами. Писал мой «сын» Павел. И писал явно под диктовку, слишком витиевато и сложно. Не называя меня впрямую отцом, Павел зондировал почву, жаловался на «нравы, что царят в столице». В конце письма мне предлагалось вступить с отправителем в переписку.
Я попинал камешки на земле, размышляя. Похоже, что рукой Павла водила его властная женушка — гессен — дармштадтская принцесса, великая княгиня Наталья Алексеевна. Но фактически мне писали Панины. Оба царедворца сейчас в опале, отстранены от власти. Может быть, ослабить Екатерину и слить эту корреспонденцию столичному бомонду? Пожертвовать «сынком» и Паниными, вбить, так сказать, большой клин в аристократию. А поверят ли мне? Екатерина усилила пропаганду. В церквях с амвонов читают послания синода «о донском воре Емельке». Простой народ двору не верит, но аристократы пока едины — понимают угрозу своей
Да… Тут есть о чем поразмыслить.
— Иди с Богом, Александр, — я убрал письма за пазуху. — Позже дам ответ.
Радищев, уже сходя с помоста, задержался и неуверенно спросил:
— Ваше величество, а как эта игра называется?
Он кивнул в сторону поля.
— Футбол, мой друг. Футбол.
Была у меня мысль переименовать английское название, но все русские варианты оказались еще хуже. Ногомяч? Шаробан? Смех, да и только.
Оставшись в относительном одиночестве, я распечатал второе письмо. Там оказался плод глубокомысленных рассуждений целой группы энтузиастов циркуля и наугольника по поводу проекта «Декларации прав человека». Сработала приманка. Наверняка двое моих недавних визитеров в немалой степени из — за этого документа и приехали. Есть надежда, что ещё какая — то часть идеалистов присоединится ко мне. Всерьез вникать в текст примечаний к статьям я не стал. Приедет Новиков, вот там соберемся и поговорим про масонство и его перспективы. Очевидно, что, прежде чем что — то обещать масонам, надо «набрать веса». Например, создав свою собственную Великую ложу. «С блэкджеком и шлюхами».
Самое тонкое письмо, первое, было от профессора Московского университета Иоганна Роста. Сей достойный муж уведомлял меня, что русско — голландская компания всегда готова к взаимовыгодному сотрудничеству и что сопровождающий судно купец первой гильдии Пауль Схоненбурк уполномочен говорить от лица компании. Чудесно, просто чудесно. Поговорим. Наконец — то реальный выход на мировой рынок.
Глава 3
Императрица была сильно растеряна и заметно бледна даже сквозь румяна и белила, к которым, вопреки обыкновению своему, прибегла утром. Один за другим во дворец являлись курьеры. Удары следовали за ударом. Сначала стало известно о падении Нижнего Новгорода. Потом дополнительно сообщили о смерти Ступишина и страшной гибели митрополита. Двор содрогнулся в ужасе, в анфиладах и залах были слышны всхлипывания, суетился лейб— медик Роджерс.
Екатерина держалась. Комкала платок, нюхала соли.
Суворов, Вяземский и другие аристократы толпились в приемной, тихо переговаривались. Все сходились во мнении, что миссия Орлова нынче не без сомнения.
— Надо ускорить выход второй армии из Тавриды — решился глава Тайной экспедиции — Граф Чернышев вернулся из Москвы?
— Еще нет — покачал головой обер— прокурор Сената — Днями должен быть
— Пущай снимает осаду Очакова — не до него теперь
— Это ослабит наши переговоры с турками
— Да какие там переговоры? — махнул рукой Суворов — После смерти Мустафы, все решает не Абдул— Хамид, а его паши. Поди договорись с ними!
— Не об том молвим — мрачно произнес Вяземский — Кто?! Какая сука осмелилась дать Пугачеву военные инвенции?? Эти зажигательные снаряды, огонь от которых нельзя потушить, шар, что поднимается в небо…
— Это не австрияки — покачал головой Суворов — И у Фридриха сих новинок нет. Я за сем крепко слежу.
— Не было, так скоро будут — тяжело вздохнул обер— прокурор — Василий Иванович, кровь из носу нужны шпики в окружении маркиза. Наши все неудачи от неизвестности!