Две столицы
Шрифт:
— Отчего не быть. Так не лечить его? — Наверное, это улыбка. Тяжко принцессе придётся, пока не привыкнет.
— Сказал же.
— Ладно. Сварю зараз. Погодь чуток, и выведи энтих отсель. Свет застят, мешают.
— А если парень проснётся и на тебя бросится? — Не решился выпроводить преображенцев Пётр Христианович. Они, кстати, на бандитов не смотрели, наблюдали, как согнувшись и подставив их взглядом округлости, Василиса Преблудная травы в ступке измельчает. Ну, есть на что посмотреть. Специально сарафан потуже затянула?
Выставил всё
Как там внучатый племяш нынешнего императора скажет: «Во всём свете у нас только два верных союзника, наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас». Не хочется оскорблять императора, но дебил он был. Союзника должно быть три. И первым не армия, а экономика. Даже Онегин с Пушкиным об этом знали.
— Иди, милок, разговоры свои разговаривай, оклемался бородач.
— Бегу.
Брехт поднялся по скрипучим ступеням. Хорошо скрипят. Грозно эдак. Борода лежал на лавке у печи и красными глазами на бабку пялился.
— Могу дать команду вылечить, а могу попросить превратить в жука навозного. — Брехт, как бы с опаской, отодвинулся от закхекавшей колдунью. Жутко! — Что выбираешь? Говори, кто послал по мою душу?
— Помру я. — перевёл красные глаза на Брехта Борода. Интересные у человека ресницы всё же, словно накладные, длинючие и пушистые. Все девки завидуют, поди.
— Звать как?
— Борода.
— Ну, и ладно. Так кто вас, Борода, послал меня убить. Вылечу, обещаю.
— Вылечишь? Поклянись.
— Клянусь, а вообще ты берега-то видь. Я генерал-лейтенант и князь, а ты вор и убивец.
— Знаю я Вашество, кто ты. Скажу, только о клятве помни и это, брательника не губи младшого.
— Зачем мне его губить. Я вас обоих может к себе на работу найму. Нужны мне проворные люди.
— Кх. Кх. Заправду? А ну, как мы тебя пришибём. Не боишься, князь?
— Нет. Я больше заплачу, чем ваш наниматель. Кстати во сколько мою жизнь оценили.
— Триста рублёв серебром. Кх. Перебьёшь.
— На тридцать Серебреников похоже. В сто раз перебью. Получите по тридцать тысяч рублей. Ну, ассигнациями, конечно. Так кто заказал? — Брехт склонился над раненым бородачом.
— Игнатов Фрол.
— Что Игнатов Фрол?! Это не ответ, Борода. Где живёт или как найти? Зачем моя смерть нужна какому-то Игнатову Фролу? Подробности давай.
Борода прикрыл девичьи ресницы. Открыл. Закрыл. Кашлянул. Брехт уже хотел Матрёну окликнуть, но тут мазурик вновь заговорил.
—
— Матрёна, что с парнишкой?
— Бог даст. — Перекрестила Бороду ведьма. Да, та ещё парочка. Баба Яга и убивец. И оба християне.
Событие сорок девятое
Дан приказ ему на запад,
Ей … сидеть и не бухтеть
Александр приехал вместе с Еленой. Да, более того, почти всё семейство приехало. И Мария Фёдоровна и Елизавета и Константин. Даже лопоухий муж Елены Прекрасной — наследный принц Фридрих Людвиг Мекленбург-Шверинский пожаловал. Шереметев привёз Прасковью Ивановну Жемчугову. И целый поезд слуг. Где они все жить-то будут? На Матрёну все крестились. На Василису Преблудную многие облизывались. Тревожно за неё Брехту стало. С собой что ли в Петербург забрать? Нет. Пусть учится. Пришлось при Аракчееве подозвать майора этого Дризена и предупредить.
— Егор Васильевич, если мне Василиса скажет потом, что её кто-то ссильничал или ещё чего противоправное сделал, да даже если хоть один человек просто до неё дотронется, то я вас убью. И убивать буду долго, отрезая от вас по кусочку, а Матрёне скажу, чтобы она весь ваш род до седьмого колена прокляла. Повторите.
— Что вы…
— Повторить! Это приказ! — Брехт навис над майором, желваками играя. Струхнул гвардеец.
— Я понял, Ваша Светлость.
— Довести до всех и предупреждать всех приезжающих, с продуктами или с почтой. Убью и его и вас.
— Ваше превосходительство я дворянин и офицер, а не нянька ведьмам вашим. — Решил гонор проявить.
— Возможно. Но вы предупреждены. — И не дав ответить преображенцу, увёл Аракчеева в подвал, где вызревали сыры.
— Пётр Христианович, так это большие деньги. — Облизнулся будущий военный министр.
— Секрет вам скажу, граф, никогда не станешь богатым, производя сельхоз продукцию, если её не перерабатывать. Не картофель выращивать, а крахмал из него или спирт делать. Не молоко продавать, а сыр или масло. Не зерно, а муку мелкого помола. Там основные деньги, в переработке.
— Интересно, никогда об этом не задумывался, ну, да не купец. — Отмахнулся Аракчеев. — А вот собственную сыроварню у себя в селе заведу. Люблю сыр. Пусть делают и присылают в Петербург.
— Когда Государь уезжает в Санкт-Петербург?
— Завтра утром и уезжает. О, пойдёмте, кажется за нами бегут, не иначе Александру Павловичу доложили об очередном нападении на вас, Пётр Христианович.
Так и оказалось. Всё семейство монаршее уже стояло у карет, и понятно, ещё тридцать километров назад ехать в Москву. И так уже за полдень. По темноте приедут, а завтра с утра в Петербург отчаливают.