Две стрелы: детектив каменного века
Шрифт:
Ушастый бросился к Долгоносику.
— И ты молчал, когда меня обвиняли в убийстве! Ты молчал, когда меня хотели лишить жизни! Ты же был друг мне!
Черепашка оттащила Ушастого от Долгоносика, обняла его.
— Ушастый, я думала, что ты убил его из-за меня… Но если не ты убил, то еще лучше! Зато мы будем жить!
Человек
— Нельзя ли отложить все это? Совет же идет.
Но Ушастый и девушка не разъединялись. Они стояли вместе, не все слыша, что говорилось вокруг.
Глава попросил:
— Расскажи нам, Долгоносик, зачем ты это сделал?
— Я боялся.
Человек Боя передернулся от презрения к нему.
— Чего ты боялся?
— Кого ты боялся? — спросил мягко Глава.
Долгоносик молчал.
— Не стесняйся, объясни нам. Каждый человек чего-нибудь боится. Некоторые боятся темноты. Ты боишься темноты?
— Боюсь, — признался Долгоносик.
— Духов, скажем, боятся все. Ты боишься духов?
— Боюсь, — признался Долгоносик.
— А вот Человек Боя. Его ты боишься? — Долгоносик долго молчал, потом крикнул:
— Я не виноват!
— А кто виноват? — спросил Глава.
— Пускай я виноват. Но не один я виноват! Я маленький человек. Разве я сам решился бы на это? Разве я сам посмел бы это сделать? Однажды Человек Боя позвал меня и угостил рыбой…
— Мы слушаем тебя.
— С этих пор я стал к нему заходить. Мы разговаривали с ним, как друзья. О том, о сем.
— Точнее.
— О том, что пришла пора жизнь изменить. Но однажды он сказал, что наши разговоры кто-то передал Длинному. И теперь Длинный грозится выступить с речью на совете и опозорить меня.
Почему же тебя? Тогда уж вас обоих.
— Меня опозорить проще, чем кого-нибудь другого. Хотя я только поддакивал и не говорил ничего такого… И тогда Человек Боя мне посоветовал: хорошо бы прикончить Длинного. Но я сказал — не могу решиться. Но он засмеялся и сказал, что на меня никто не подумает. И дал мне чужую стрелу.
Глава обратился к Человеку Боя:
— Ты советовал ему убить Длинного?
— Советовал, советовал.
— Зачем?
— Старый дурак стал на нашем пути. Пришлось его убрать.
Люди были в
Долгоносик бросился к Человеку Боя.
— Но я отказывался! Скажи им, что я не хотел. Ведь я говорил: «Может быть, не надо!» Человек Боя покачал головой.
— С кем связался, а? С кем связался!
Вдова накинулась на Долгоносика:
— Как ты мог убить моего мужа и не подумать о его жене!
— Я в это время думал о другом.
— А теперь я осталась одна. Ты знаешь, что такое одинокая женщина? На твоем месте порядочный человек женился бы теперь на мне.
— Не суетись, женщина, — остановил ее Глава.
Долгоносик вдруг вскричал:
— Нет, дорогая вдова! Нет, дорогие сородичи! Я вижу, вам хочется всю вину свалить на меня. Всегда, дорогие родичи, я был среди вас самый тихий, самый жалкий. Всю жизнь вы смотрели на меня сверху вниз.
И вот вы сидите, полные собою!
Переполненные до краев собою!
И вот вы смотрите на меня
и сравниваете с собою,
а я, никудышный, стою перед вами,
подавленный вашей важностью,
полнотой и переполненностью собою,
и оправдываюсь перед вами,
и смешу вас своим ничтожеством
и своей несообразностью ни с чем!
И все же. И все же, прошу вас выслушать еще одного человека. Может быть тогда вам станет еще смешней… Ходок!
— В чем дело? — рассеянно спросил Ходок.
— Расскажи им, откуда взялась вторая стрела.
— Значит, ты выпустил не одну, а две стрелы.
— Одну я выпустил, одну. А другую выпустил ты!
Ходок повернулся к женщинам.
— Ничего не знаю, ничего не понимаю.
— Клевета, клевета, — поддержали Ходока женщины. — Ты, Долгоносик, если сам виноват, зачем на других наговариваешь?
Глава жестом остановил женщин.
— Ходок, объясни-ка нам, как было дело.
— Не было дела! Не было! Ничего не было.