Две тайны, три сестры (Летние секреты)
Шрифт:
Ах, ну какое это имеет значение? Рушится ее жизнь…
Она не могла поверить – отец хочет снова засадить ее в лодку. Она не могла поверить, что Кей Си каким-то образом связан с ее матерью. Что это вообще такое? Это ложь? Или тут кроется что-то еще? А она действительно хочет знать.
Она должна поскорее убраться отсюда. Стены надвинулись на нее, стало трудно дышать. Так же, как и тогда, во время страшного шторма, когда она видела воду, просачивающуюся из-под двери каюты. Тогда у нее возникло ужасное чувство, что они уже под водой.
– Эшли, открой.
Она услышала мужской голос и стук в дверь. Голос вернул ее к реальности, она выбежала из своей спальни, прежде чем воспоминания могли вернуться.
В дверях стоял Шон. Потрясенная, она замерла на месте.
– Что ты здесь делаешь?
– Я хочу знать, что произошло, – сказал он, глядя на нее в упор.
– О чем ты? О Кей Си? Он появился на «Мун Дансер». Мой отец хочет участвовать в гонках, он требует, чтобы я тоже была на борту. Это безумие. Я не знаю, что делать. Все перепуталось.
– Что, черт возьми, ты говоришь?
Эшли непонимающе уставилась на него.
– Я пришел сюда, чтобы говорить не о Кей Си, а о Джереми. О моем брате и о бомбе, которую ты скинула на меня вчера вечером.
Казалось, она говорила с Шоном миллион лет назад. Неужели это было прошлым вечером?
– Ты сказала, что поцеловала его. – Шон воинственно выпрямился. – Я хочу знать, почему, когда и все остальное. Начинай, рассказывай.
– У меня нет времени, – сказала Эшли, моментально принимая решение.
– Есть.
– Не могу. Я ухожу. – Она вошла в спальню и принялась кидать в рюкзак свои вещи из шкафа.
– Куда собралась? – спросил Шон с порога.
– Подальше отсюда.
– Почему?
– У тебя всегда слишком много вопросов ко мне, – ответила она, отбрасывая с лица волосы.
– А у тебя никогда нет на них ответов.
Шон пересек комнату и схватил ее за руку, когда она попыталась открыть дверцу другого шкафа.
– Прекрати, остановись! Давай поговорим. Я хочу знать, что произошло между тобой и моим братом. И почему ты решила рассказать мне об этом только теперь.
– Отпусти меня. – Эшли попыталась освободить руку, но Шон держал крепко, так крепко, что она почувствовала себя в ловушке. Приступ острый паники охватил ее. – Отпусти! – закричала она. – Я должна выбраться отсюда! – Наконец она выдернула руку.
– Эшли, подожди! Куда ты собралась?
– Не знаю. – Она бросала одежду в рюкзак, что-то из вещей падало на пол, что-то на кровать, но она не обращала внимания. – Я должна выбраться отсюда прежде, чем потеряю остатки разума. Если ты хоть немного беспокоишься обо мне, ты мне поможешь.
– Эш, я не знаю, чего ты хочешь.
Что она хотела, чтобы он сделал? Эшли глубоко вздохнула, она должна успокоиться и подумать. Последний паром уже отошел от острова. Если она намерена уехать из Каслтона немедленно, ей нужна лодка.
– Я хочу, чтобы ты отвез меня
Шон изумленно смотрел на нее.
– Ты готова сесть в мою лодку?
– Я только что это сказала, разве не понятно? – едва сдерживая слезы, воскликнула Эшли.
Она сама успокаивала себя. Что страшного, если она окажется в его лодке? Сейчас совсем стемнело, и вода совершенно черная. Она не увидит ничего, чтобы могло бы испугать ее.
Шон посмотрел на нее с некоторой неуверенностью.
– Может быть, тебе стоит поговорить с кем-то по телефону – с Кейт или Кэролайн. Ты чем-то расстроена.
– Расстроена? Ты думаешь, я расстроена?! – Не похож ли ее возглас на визг сумасшедшей? Вероятно, поэтому Шон смотрит на нее так, словно у нее снесло крышу. – Мне очень жаль. Я так больше не могу. Это для меня уже слишком.
Эшли чувствовала себя разбитой, выпотрошенной до дна, ей было страшно и хотелось заплакать, чтобы освободиться от ужасного напряжения, но глаза оставались сухими. Ее слезные каналы так же пусты, как и все остальное.
– Слушай, я не понял и половину того, что ты сказала, – примирительно сказал Шон. – Но все равно, успокойся, ладно? Не делай ничего сгоряча. Отложи до завтра, если ты все еще хочешь уехать.
– Если я не уеду сейчас, не уверена, что уеду когда-нибудь.
– Тогда есть смысл подождать.
Эшли опустилась на край кровати, чувствуя себя побежденной.
Шон еще немного постоял, потом сел рядом с ней.
– Что случилось? Хочешь поговорить об этом?
– Нет. – Слишком много мыслей теснилось в голове, чтобы сосредоточиться на какой-то одной из них.
– Ладно, отложим на потом, – согласился Шон.
Он обнял Эшли за плечи. Она напряглась, но он не двигался, и Эшли постепенно начала расслабляться, ей стало уютно в его объятиях. Шон ничего от нее не требует. Не настаивает, чтобы она что-то сделала или сказала. Впервые за долгое время она чувствовала себя в безопасности. Это был Шон, ее первая любовь, ее единственная любовь, если сказать по правде. Никто другой никогда не был ей ближе и дороже. Она пыталась прогнать прочь свою любовь, потому что не заслуживает такого, как Шон. Но он здесь, а она так слаба. Ей надо опереться на кого-то.
– Не уходи, – прошептала Эшли, положив голову ему на грудь. Сердце Шона билось в ровном и сильном ритме. – Знаю, я не должна просить…
– Ты так всегда и делала, – пробормотал он.
– Ты должен меня ненавидеть.
Шон тяжело вздохнул.
– Я хотел бы. Тогда все было бы намного проще.
Кейт только хотела посмотреть поближе. Это не преступление, сказала она себе, спустившись на пристань. В конце концов, она просто человек, несмотря на отцовские слова, больно задевшие ее. Она пыталась работать, но инвентаризация в магазине не отвлекла ее от тяжелых мыслей, и не могла она вернуться в «Устричный бар». Хватит с нее и отца, и Тайлера тоже.