Две Войны
Шрифт:
– У меня связаны руки, граф, - отрезал герцог.
– Я - не король и знать не станет особенно прислушиваться ко мне. Должность сенешаля для них пустой звук.
– Значит, вы должны заставить их подчиняться себе!
Я почувствовал, что Эмри стоило больших усилий не стукнуть кулаком по столу.
– Насилие неприменимо, как вы понимаете, граф, - ничуть не смутился де Курвуазье.
– Да и каким образом я могу давить на здешнее дворянство, когда оно может попросту сместить меня, выбрав на мое место более удобного для них человека.
– Вы также удобны для них, как я мог убедиться.
– Эмри поднялся.
– Я бы сказал вам все, что думаю о вас,
– Как пожелаете, граф.
Де Курвуазье похоже ничем пронять было невозможно.
– Мрачноватый город, - произнес Ашган, оглядывая улицы Эпиналя.
– В такие обычно Гретхен превращает все свои обиталища.
– Противно смотреть на это, - буркнул Роланд.
– Я всегда любил Эпиналь, но это совсем не тот город.
Они шагали по улицам нейстрийской столицы без особенной цели, просто приглядываясь к новому полю боя. Они должны покончить с Гретхен Черной - предательницей из числа оккультистов [13] , толи переметнувшейся на сторону Баала, толи, вообще, организовавшую собственную сторону.
– Избавим город от ведьмы и он постепенно вернется в обычное состояние, - пожал плечами под плащом некромант.
– Если тебе от этого станет легче.
13
Оккультисты - маги, поклоняющиеся Килтии, однако не относящиеся к некромантам. Их талант состоит в том, что они могут переносить некоторое число материальных объектов на любые расстояния. В зависимости от таланта и уровня подготовки мага меняется только число объектов, но не расстояние.
– Сейчас мне уже все равно, - ответил Рыцарь Смерти, - но раньше я любил Эпиналь.
– Ты еще способен испытывать чувства, сэр Роланд, я давно забыл что это такое. А вот та же Гретхен может испытывать их как и раньше. Оккультисты в куда большей степени люди, нежели кто-либо из нас.
– Цель, - произнес Роланд, - вот чего лишены и вы, и оккультисты. Пока у нас есть цель, мы жи...
– он оборвал себя, - существуем и все наше существование подчинено ей. Именно поэтому мы - идеальные солдаты.
– И в этом ваша основная слабость, - усмехнулся Ашган.
– Что ты станешь делать, когда покончишь с Ганелоном? Что становится с теми у кого твоя пресловутая цель пропадает?
– Не знаю, - звякнул наплечниками Роланд, - и не узнаю покуда не покончу с ним. Отложим этот спор до тех времен, Ашган.
– Отложим. Если, конечно, будем существовать тогда.
– Он здесь, госпожа, - произнес герцог де Курвуазье, склоняясь в почтительном поклоне перед женщиной в золотом шлеме, вроде тех, что носили энеанские легионеры, налобная часть которого вместе с полумаской-забралом были словно покрыты эмалью и украшенном затейливой гравировкой, четыре шипа были расположены на его куполе и налобной части, деля его как бы на две половины. Также на женщине были полные наручи, закрывающие руки от плеча и плавно переходящие в латные перчатки, все того же золотого цвета, на оплечьях красовались по паре длинных шипов. Ноги ее закрывали столь же полные поножи и сабатоны не отличавшиеся разнообразием цветовой гаммы. Общую картину дополнял ошейник с четырьмя шипами,
Что не мог не оценить герцог де Курвуазье, очарованный загадочностью и силой женщины, звавшей себя Гретхен Черная.
– Наконец, - протянула ведьма.
– Я так долго ждала тебя, мой милый.
– Она с улыбкой поднесла к губам бокал с вином и сделала аккуратный глоток. Тонкая струйка красного вина стекла по ее лицу, сделав ее похожей на вампиршу.
– А кто были те двое, что приходили к тебе?
– Неотесанный мужлан - императорский посланец и его прихвостень, - ответил герцог, - кажется, менестрель из Аахена.
– Де Монтрой, - продолжала также вампирски улыбаться Гретхен, - славный мальчик, только немного бунтарь. Его таки выгнали из столицы, милашке Юберу недоели его провокационные стишки.
– Я слышал его песни и баллады, - протянул де Курвуазье.
– Кажется, там даже есть что-то...
– "Гретхен, о Боже, куда мы идем" [14] , - процитировала ведьма, улыбнувшись чуть шире.
– Не самая лучшая интерпретация детской сказки. Она не имеет ко мне отношения.
14
Строчка из песни "Гретхен".
– А я слышал будто, - не удержался от колкости азартный и ехидный по натуре герцог, - де Монтрой написал ее после того, как вы отвергли его.
– Не вспоминай старые слухи, - раздраженно бросила Гретхен и сердце у де Курвуазье сжалось от страха - он слишком хорошо знал во что ему может стать раздражение ведьмы.
– Думай о сегодняшнем дне. Для начала покончи с этим посланцем его людьми - не желаю, чтобы обо знали в Аахене и Ферраре.
– Я немедленно распоряжусь послать к ним десяток латников, - подобострастно поклонился герцог, мечтая лишь о том как бы поскорее скрыться с глаз госпожи.
– Нет, - покачала та головой.
– Найми сотню, две, - сколько захочешь, головорезов, мои люди понадобятся мне.
– Но ведь с д'Абисселом сотня рыцарей с оруженосцами и полными "копьями", - не удержался снова де Курвуазье, за что был вознагражден скучающим взглядом из-под полумаски шлема.
– Так найми тысячу или две, мне все равно, - устало вздохнула она.
– И ступай, ты утомляешь меня.
Герцог поспешил покинуть комнаты Гретхен, вздохнув с облегчением, как только массивные двери закрылись за ним. "Докатился, - подумал он, - в собственном доме не могу чувствовать себя уверенно".
– Меня тошнит от этого герцога, - буркнул я, располагаясь в комнате, что выделили нам во дворце.
– Меня тоже, - кивнул граф.
– Надо поскорее убраться отсюда. До Талуза неделя пути, а оттуда сразу в Аахен, надо будет как можно скорее покончить с этим делом.
Эмри сам настоял на том, чтобы нам выделили одни покои на двоих. После схватки в проклятом замке
– Это если здесь все будет нормально, - мрачно усмехнулся я.
– Мне отчего-то кажется, сегодняшняя ночь будет веселой.