Две возможности
Шрифт:
Другая начиналась так:
Смейся — и мир засмеется с тобой.Плачь — будешь плакать один.Потому что…Заинтересованный Эллери хотел прочитать остальное, когда Эсси с ухмылкой ткнула его под ребра.
— Вот он, — сказала она.
Молодой человек в белом пиджаке оторвал сердитый взгляд от стола, заваленного бумагами.
— Они хотят видеть доктора Додда, —
— Да? — буркнул молодой человек.
— Я Эллери Квин, доктор Уиншип.
— О! — Опрокинув стул, доктор Уиншип резко поднялся, он оказался очень высокого роста. Его крупное серьезное лицо покраснело, когда он наклонился, чтобы поднять стул. — Черт бы побрал эту мисс Пинкл! Попробуйте разобраться в картотеке, составленной секретаршей, которая только и делает, что мечтает о вечернем свидании!.. Доктор Додд еще не вернулся из больницы, мистер Квин. — Эллери кивнул и подумал, что доктор Уиншип выглядел бы более естественно на поле университетского стадиона. Он обошел вокруг стола и пожал руку знаменитому детективу. — Рад с вами познакомиться. Я ваш давний почитатель. Помните, как вы впервые к нам приехали — кажется, в сороковом году, верно? — Улыбка доктора была такой же широкой, как его плечи. — Может быть, вы и молодая леди присядете? — Когда его карие глаза задержались на «молодой леди», они тут же утратили выражение усталости.
— Мисс Эндерсон — доктор Уиншип.
— Здравствуйте, — сказала мисс Эндерсон.
— Здравствуйте, — отозвался доктор Уиншип.
Они посмотрели друг на друга.
В этот момент в голове у Эллери родилась идея. Она была смутной и неопределенной. Вдохновение предшествовало логическому осмыслению. Высокий, серьезный молодой человек, поглощенный своей работой, явно ведущий монашеский образ жизни — и похожая на эльфа девушка, которая выглядит как леди с Пятой авеню, но жаждет вернуться к своим бабочкам и москитам. Не много… А может быть, достаточно… Требовалось срочно пересмотреть былые намерения поискать молодого поэта, ибо Эллери чувствовал, уверенности пока еще не было, что с задачей можно справиться на месте.
— На вашем пиджаке оторвалась пуговица, — показала пальчиком Рима.
Доктор Уиншип посмотрел вниз.
— Как всегда. — Он снова уставился на девушку, словно та произнесла нечто чудесное. — Вы не из Райтсвилла.
Рима засмеялась своим музыкальным птичьим смехом.
— Я прав?
— Мисс Эндерсон — дочь Тома Эндерсона, доктор Уиншип, — объяснил Эллери.
Задача казалась чересчур легкой.
— Городского… — Молодой врач закусил губу, быстро взглянув на Эллери, который улыбнулся и кивнул.
Рима опустила глаза и села. Доктор Уиншип, стоя рядом с ней, говорил без умолку. Он едва может этому поверить. Где же она пряталась все время? После того, что случилось с ее отцом… Должно быть, ей страшно одиноко. Одиночество не должно сопутствовать возрасту… Чем она занимается в уик-энды? Ездит ли когда-нибудь в Конхейвен на летние концерты? Музыка так помогает расслабиться!.. Слышала ли она «Павану» Форе? [24] «Фантазию на тему Таллиса» [25] Воана Уильямса? [26] Медленную часть квинтета Шуберта? [27] У него очень маленькая коллекция пластинок — он не может позволить себе все, что хотел бы иметь, но если она захочет провести с ним несколько музыкальных вечеров…
24
Форе, Габриэль (1945–1924) — французский композитор; «Павана» — оркестровая пьеса из сюиты «Маски и бергамаски».
25
Таллис, Томас (ок. 1505–1585) — английский композитор.
26
Воан Уильямс,
27
Струнный квинтет, сочинение 163 — последний камерно-инструментальный ансамбль Франца Шуберта с поразительно медленной частью.
«Жизнь его здорово потрепала, — подумал Эллери. — Большинство девушек пугает его. Но Рима успокаивает, как журчащий ручей. Он хочет, чтобы она исцелила его раны…»
Рима вела себя на редкость застенчиво, воркуя, как горлица. Она опасается, что ее музыкальным образованием в свое время пренебрегли. А не находит ли он, что поэзия сродни — ну музыке, разумеется, так и есть. Читал ли он Лавлейса? Марвелла? Генри Воана? [28]
Я видел вечность как-то среди ночи.На свет во тьме она походит очень. [29]28
Лавлейс, Ричард (1618–1657), Марвелл, Эндрю (1621–1678), Воан, Генри (1621?–1695) — английские поэты.
29
Стихотворение Генри Воана.
Эллери слушал улыбаясь.
Но когда вошел доктор Себастьян Додд, его мысли сразу же устремились в ином направлении.
Внешность доктора Додда поразила Эллери. Он представлял себе наследника Люка Мак-Кэби маленьким человечком с печальными глазами, сутулыми плечами и венчиком седых волос — святым, живущим в мире с собой и со всей вселенной. Но мужчина, который быстро вошел в приемную и на мгновение замер под аркой, напоминал настороженного зверя. Тело его было сильным и массивным — он казался бы толстым, если бы не высокий рост. Абсолютно лысый блестящий череп и большие беспокойные руки были покрыты желтыми пятнами. Особенно впечатляло его лицо. Крепкие челюсти все время двигались. Мешки под глубоко запавшими глазами тоже постоянно вздрагивали. Сами глаза, маленькие и блестящие, метались туда-сюда, как рыбешки. Кожа была нездорового желтоватого оттенка, словно какой-то яд высасывал из нее все жизненные соки.
Если бы его голос соответствовал внешности, доктор Додд являл бы собой нечто чудовищное. Но против ожидания голос его оказался приятным, тон дружелюбным, а речь неторопливой и серьезной. И это наводило на мысль, каким мог бы быть или, возможно, был когда-то его обладатель.
— Нет-нет, мистер Квин. Доктор Уиншип звонил мне в больницу, так что я ожидал вас. Это выбило меня из колеи — я разволновался, как девушка. Кеннет, вы знаете, кто такой мистер Квин, не так ли?
— Что-что? — переспросил доктор Уиншип.
— Вы должны извинить доктора Уиншипа, мистер Квин. Он один из прирожденных целителей человечества, которые заранее заботятся о болезнях будущих поколений. — Доктор Додд усмехнулся, двигая челюстями. — Думаю, его диетологическая теория войдет в историю медицины. Спросите его об обмене веществ, и сразу же получите подробный ответ. Так кто, вы говорите, эта хорошенькая девушка?
— Рима Эндерсон, доктор Додд.
— Ри… Дочь Тома Эндерсона?
— Томаса Харди Эндерсона, — четко произнесла Рима.
Глаза-рыбешки страдальчески дернулись. Затем доктор Додд взял маленькие руки Римы в свои.
— Мне очень жаль вашего отца, Рима. Я хорошо его знал. Он был прекрасным человеком, и, глядя на вас, я вижу, что он не зря прожил жизнь. Не пройдете ли вы оба ко мне в кабинет?
Доктор Уиншип молча последовал за ними, как будто Рима вела его на невидимом поводке.
Кабинет доктора Додда был просторным и старомодным, с большим флюороскопом в дубовом корпусе в одном углу и аптечкой в другом. У стены стояла полка с медицинскими журналами и книгами. Через открытую дверь Эллери бросил взгляд в смотровую: медицинский столик, шкаф с хирургическими инструментами, весы, стерилизатор.