Две женщины
Шрифт:
Джоуи пошевелился и медленно сел в постели. Веки покраснели, но на лице никаких следов мордобоя не было заметно.
– Все в порядке? – спросил он.
– Какого хрена спрашиваешь, Джоуи? Они меня убьют. Моя мать, Сьюзен, Джун. Все они.
Джоуи пожал плечами и начал теребить одну из спящих женщин, чтобы она проснулась.
– Ладно, вставайте и выметайтесь! Вы свое получили, дайте отдохнуть.
– Где мы подцепили эту парочку страшилищ, пропади они пропадом? – брезгливо поинтересовался Барри.
Приоткрылся зеленый глаз, и пронзительный голос, которым впору было бы сверлить
– Ты так не говорил ночью, когда мы развлекались, сынок. У тебя не было ко мне претензий.
Барри лягнул проститутку ногой, выпихивая из кровати, и она свалилась на пол.
– Не было претензий, потому что я ничего не чувствовал и не соображал. Разве станет кто-нибудь на трезвую голову и в здравом рассудке с вами спать? Гони их в шею, Джоуи, а я заварю чай. Вчера мамаша сделала запасы.
Внезапно бегом вернувшись в спальню, Барри взглянул на циферблат будильника, стоявшего на тумбочке у постели.
– Я пропал! Она скоро должна прийти вместе с моими кузинами, чтобы приготовить столы и еду для свадебного торжества! Если она застанет здесь эту парочку, мать разорвет нас в клочья!
– Не бойся, приятель, мы почти оделись. Отдайте нам наши денежки, и мы по-тихому, как мышки, уберемся отсюда.
– Денег тебе?! – прорычал Джоуи.
Это была угроза, и Барри ее уловил. Схватив высокую женщину за волосы, он поволок ее к двери. Когда они оказались у лестницы, что вела вниз, спросил:
– Сама спустишься или помочь пинком? Выбирай, дорогуша.
Вторая проститутка, блондинка, пулей вылетела из комнаты. Одной рукой держа в охапке сумки и пальто, она помогла подруге спуститься. У входной двери, повернувшись к Барри, женщина крикнула:
– Мы были выходные, потому что больны, так что счастливой свадьбы тебе, паскудник!
Снизу послышался голос Кейт, матери Барри. Она явилась с провизией для праздничного стола.
– Ты в порядке, сынок?
Она говорила на кокни, наречии лондонских окраин. В юности Кейт вышла замуж за шотландца и уехала к нему, но после того, как его убили в драке, вернулась в родное предместье, к своим корням. Она боготворила сына так же, как мать Джоуи. Джоуи она нравилась. В самом деле нравилась.
Кейт была преданная жена, приличная женщина, не слушала чужих сплетен, держала язык за зубами. Она являла собой все, о чем Джоуи мог только мечтать. Барри по секрету рассказывал ему, что ни до замужества, ни после смерти мужа у его матери никаких мужчин не было.
Каждый день Кейт отправлялась в церковь и там молилась за сына и за мужа. Больше она никуда не ходила. Она не видела ничего дурного в своем сыне и всегда защищала его, если кто-то на него нападал. Она была воплощенная кокни, свято верующая и благочестивая. Подлинная кокни старой закалки. В ее доме все сияло чистотой, еда была отменная, вкусно приготовленная. Гостям всегда радовались. Джоуи жалел, что не встретил Кейт в свое время. Он с удовольствием женился бы на такой, как она. Кейт еще молодо выглядела, и вообще все было при ней. Для ее возраста, конечно. Джоуи не отказался бы юркнуть к ней в постельку, если бы такой случай представился. Видит бог, Джоуи совершил немало попыток, но Кейт делала вид, будто не понимает, чего он хочет.
Размышляя
Когда Джоуи вошел в кухню, Кейт улыбнулась:
– Я тут жарю яичницу с беконом, положить тебе?
Джоуи радостно кивнул и потер руки:
– Конечно! Нам все сгодится, чтобы поправить здоровье после вчерашнего.
Джоуи заметил, что Барри выглядит смущенным в присутствии матери, и это ему понравилось. Мальчишке за последнее время удалось заслужить неплохую репутацию. Правда, Джоуи оставался главным в их отношениях, но Барри со временем вполне мог вбить себе в голову, что способен обойтись и без наставника. Поэтому женитьба Барри на его дочери стала подарком для Джоуи, ниспосланным ему небесами. Она решала сразу несколько проблем.
Когда Джоуи перепивал и оказывался не в состоянии закончить дело, Барри завершал дело без него. Он уже успел разок засыпаться, отбыть срок, но по-прежнему никуда не лез и держал язык за зубами. Три месяца он протрубил на нарах, и это пошло ему на пользу. Барри больше не хотел возвращаться туда, и это было хорошим знаком. Теперь он пошел бы на что угодно, лишь бы не попасть обратно в тюрьму. Для него ничего страшнее не существовало.
Стояла июльская жара, и внутри церкви, битком набитой людьми, сильно пахло лаком, которым недавно покрыли пол. Сьюзен уже вся взмокла, и волосы влажными прядями прилипли ко лбу.
– Они, черт бы их подрал, не торопятся. Между прочим, это мне положено опаздывать, а не ему.
– Барри такой же паразит и сутенер, как и твой отец. Этот кретин в свое время опоздал на нашу свадьбу, – раздраженно сказала Джун.
– Ты можешь не ругаться в церкви? – взвинченным тоном оборвала ее Сьюзен.
Джун в притворном негодовании закатила глаза:
– Можно подумать, что мы такие уж верующие. Пустая трата времени и сил, и больше ничего. Если Бог и есть, то он давным-давно о нас позабыл.
Сьюзен оставила ее слова без внимания. Она все выглядывала в маленькое окошко у церковной двери, ожидая, что вот-вот появятся Барри и Джоуи.
– Я вздую этого ублюдка, если он напился сегодня, клянусь, я его отделаю!
В голосе Джун было столько злобы, что у Сьюзен что-то сжалось в животе. Ребенок тяжело заворочался, потом ударил ее так сильно, что она чуть не согнулась пополам.
– Что с тобой, дорогая, тебе нехорошо?
Сьюзен покачала головой и стала глубоко дышать, поглаживая рукой живот.
– Да нет, все хорошо. Думаю, ребеночку это тоже уже надоело, как и нам.
– Ну где же они?
– Где угодно. Кто их знает? – ответила Айви упавшим голосом.
Сьюзен начала паниковать. Барри опаздывал уже на полчаса.
– Мам, ведь он приедет, правда же? Приедет?
Она вдруг ощутила невыразимый страх. Что, если Барри так и не появится в церкви, оставив ее напрасно ждать у алтаря? Ведь он вполне способен сознательно «забыть» о бракосочетании. Сьюзен ощутила дурноту и боль в животе. Джун, глянув на побелевшее от боли лицо дочери, не могла не испытать к ней сострадания.