Две жизни для волчицы
Шрифт:
Даже хваленой волчьей реакции не хватило, под когтями вдруг ушел вниз обманчиво крепкий лед, остывшая за зиму вода волной хлестнула по задним лапам. В холку вцепились крепкие зубы.
Уже потом, в сугробе, куда ее на трясущихся лапах оттащил Эльхар, волчицу разобрал смех, перешедший во всхлипы. Волк, успевший обернуться обратно в человека и искавший по кустам отброшенный в спешке плащ, лишь посмотрел пронзительными серо-голубыми глазами, хмыкнул, и пробормотал что-то про то, что смерть действительно была бы нелепая. На ветке над их головами недовольно каркнула ворона.
Успокоившаяся
В себя я пришла резко, но голова при этом была удивительно ясной, хотя подсознательно я ожидала головной боли, тумана в мозгах, да чего угодно, кроме настолько хорошего самочувствия. Рядом никого не было, по крайней мере на первый взгляд, по крайней мере, чутье мне не говорило о том, что в комнате кто-то есть. Правда, стоило мне шевельнуться, как я тут же задела кого-то рукой, запоздало осознавая, что чутье у меня все-таки отпало, надеюсь, что временно.
Влад явно долго просидел на полу у кровати, раз сам не заметил, как заснул в неудобной позе. Интересно, видит ли он во сне прошлые жизни? Потому что сейчас вид у него совершенно мрачный, губы поджаты, даже будто скалится кому-то в ответ время от времени. Тянусь погладить его по растрепанным волосам, но тело у змея срабатывает раньше разума: он одним резким движением хватает меня за запястье, заставляя вздрогнуть, и только после этого открывает глаза, вяло моргая. Видит мое застывшее лицо и тут же просыпается.
— Поля? Очнулась? — разжимает хватку.
Рука в месте касания горит, словном он резко стал теплокровным перевертышем, будто из нас двоих я — змея или ящерица, которую можно легко обжечь. Ужов вскакивает с пола, устраиваясь на краю кровати, внимательно рассматривая меня. Сейчас, вблизи, я замечаю, что у Влада темные круги под глазами, почте незаметные для обычного человека, но слишком явные для оборотня, а у нас выносливость в разы превосходит человеческую, даже если речь идет о недосыпе.
Выглядит странно, потому что за одну нервную ночь такие точно не образуются. И мне все еще не нравится такая разница температур, потому что я не чувствую озноба или еще чего-то подобного, из-за чего мое восприятие могло так поменяться. Понимаю, что змей все еще ждет от меня ответа, киваю, мол, не видно что ли, и пытаюсь сесть в кровати. Вот тут-то предательская слабость и накатывает: рука подгибается, заставляя лишь удивленно хлопать глазами после падения на подушку и смотреть в потолок.
— Осторожнее! Ты трое суток бредила, мы уже испугаться успели. Ты бы видела, в какой панике здесь Ленка бегала, когда у Эльхара обычные методы лечения оборотней не сработали. Он даже кого-то из медведей вызвал, не знаю, что они тут шаманили, но тебе хотя бы легче стало.
— Я удивительно хорошо себя чувствую, — просипела
Влад аккуратно приподнял мою голову, по капле вливая в рот что-то растительное, удивительно горькое, но зато даже дышать сразу стало легче. Но я не соврала, чувствовала я себя прекрасно, если не считать того, что собственное тело вообще не ощущается в процессе движения. Так что в попытке дотянуться до плеча Влада, я чуть не засветила ему по лицу. Змей только мягко улыбнулся, укладывая меня на прежнее место и заматывая в одеяло.
— Меня предупредили, что тебе может так казаться сразу после пробуждения. Поверь, сейчас лучше обойтись без подвигов. Побереги себя, пожалуйста. Эльх сказал, ты через пару часов всю прелесть своего состояния прочувствуешь.
Я попыталась было брыкаться, когда Ужов начал заматывать меня еще и в теплое покрывало поверх одеяла, но силы явно оказались неравны, так что парень с самым довольным видом спеленал меня, а сам устроился рядом. Улыбка была такая довольная — аж неожиданно для него — что захотелось его укусить. Ну, или предложить лимон. Вот только обещанное "прочувствуешь прелесть своего состояния" все-таки случилось, озноб меня догнал с небольшим опозданием, да такой, что по ощущениям у меня внутренние органы местами менялись, так меня трясло. Правда, отпустило тоже быстро, помогла странная на первый взгляд, но такая типичная студенческая мысль: а как же зачет?
Вот именно с этим вопросом я и села на кровати, удивляя и Влада, и вошедших меня проверить Эльхара с Ленкой, за спиной у который маячил Андрей. Я хлопала глазами и рассматривала невесть откуда приехавшего медведя, пока все рассматривали меня. Влад попытался уложить меня обратно, словно я явно производила впечатление не совсем вменяемой.
— Я, получается, зачет проспала?
— Полина, — змей разговаривал очень мягко и тихо, — как ты себя чувствуешь?
— Превосходно я себя чувствую, а вам всем, кажется, не очень, вы странно себя ведете и пугаете меня.
— Пугаешь нас ты, извините, — Андрей вклинился между застывшими в дверях перевертышами, вваливаясь в комнату. — Сначала чучелком лежала, теперь, едва придя в себя, внезапно жаждой сдавать зачет воспылала. Анатольна вошла в положение и поставила автоматом, расслабься.
— А…
— И всех остальных мы тоже уболтали. Они прониклись фотографией градусника с запредельной для человека температурой под сорок. Ляг.
— Я прекрасно себя чувствую, хватит делать из меня больную! — я попыталась выбраться из постели, когда на меня рявкнули в четыре голоса:
— Лежать!
Вот не будь в этой компании Эльхара, я бы с чистой совестью показала бы им всем средний палец. Но, увы, хамить старшим — не мой конек, так что пришлось обойтись недовольным цыканием и закатыванием глаз, передразнила свою старосту. Змей и медведь переглянулись, Андрей ухватил меня за ноги, коротко дернув вниз по кровати, опрокидывая на подушку, а Влад принялся методично заматывать в одеяло, пеленая не то как младенца, не то как невменько. Еще и в ответ на мой хмурый взгляд только коротко по волосам погладил. Кстати, о них…