Две жизни. Том II. Части III-IV
Шрифт:
Из слов и действий брата мне вспоминалось много такого, что лишь сейчас я связывал в стройную нить образов. Всё яснее я понимал, кто был брат Николай и как я рядом с ним жил ряд лет, даже не предполагая, возле человека какой высоты я нахожусь…
Я не позволил себе улететь в воспоминания и стал читать дальше.
«Я стал вообще замечать в себе нечто новое: какое-то прозрение, – читал я. – Как будто бы все мои нервы стали восприимчивее, слух тоньше, глаза стали видеть зорче. Это очень странно и удивляет меня самого. После бесед с моим чудесным другом очертания его фигуры остаются надолго запечатлёнными
Я начинаю мало сознавать время моего пребывания здесь и замечаю только, что я вдруг прихожу в себя, точно с неба сваливаюсь, потому что немой слуга прикасается ко мне и даёт мне понять жестами и улыбкой, что надо есть или спать, или пройти к коням, или ещё что-либо.
Странно – более странно, чем что-либо другое, – но я стал понимать совершенно точно, что мой слуга совсем не немой. И второе – я стал читать решительно все его мысли, точно его голова связана с моей нитью движущихся образов. В первую минуту меня это поразило, и я остолбенел, смотря в лицо немого. Но, заметив искорки юмора в его глазах и лукавую улыбку, с которой он смотрел на меня, я пришёл в себя.
В эту минуту я отдаю себе отчёт ещё в одной новой открывшейся во мне способности: я твёрдо знаю, когда придёт «Он», мой чудесный друг. И не только знаю, когда придёт, но даже чувствую, когда он только идёт и находится ещё далеко. Но ни разу мне не удалось подметить самого момента появления моего гостя. То ли от слишком напряжённого ожидания я утомлялся и засыпал, то ли я чем-либо рассеивал своё внимание, то ли меня отвлекал своим говорящим молчанием слуга, но каждый раз я вздрагивал, совершенно неожиданно встречаясь взглядом с незнакомцем.
Огонь его глаз всё так же приковывает меня, но теперь я уже не страдаю от невероятного давления его чистоты, которая так же превосходит меня, как недосягаемая чистота и любовь Бога.
И на этот раз я не уследил, когда и как он вошёл: я поднял глаза и увидел его сидящим на обычном месте, но ещё более ярким и ясным, чем накануне. Он сразу стал говорить, очевидно также не нуждаясь в условном приветствии, как не нуждался в нём я, ибо всё моё существо не только жадно ждало его, но я с ним и не разлучался, впитывая в себя брошенные им мне мысли.
«Сегодня я хочу тебе сказать о величайшем из путей ученичества, о пути скорби.
Прежде всего, что есть путь скорби? Это не сам способ добиваться своего духовного освобождения. Это великая самоотверженность тех людей, которые решаются идти по земле вестниками скорби, неудач и несчастья для всех тех, к кому его пошлют Владыки Кармы и рука их Учителя.
В чём смысл пути скорби для людей? По верованиям христиан, Христос сошёл в ад, чтобы спасти души грешных от вековой гибели. Его сошествие в ад было пророчеством христианства, оно принесло новому человечеству закон кармы и развеяло иллюзию добродушно-морального равнодушия к текущему моменту жизни, к тому «сейчас», которым живёт человек и которое будто бы можно прожить бездейственно, положившись на Провидение.
Активная энергия, принесённая людям Христом, выдернула из-под ног невежд основную опору лицемерия и подала пример действия «до конца», действия личной доброты и любви.
Принести грешным можно только весть
Его миссия состояла в пробуждении человека к активному духовному росту. Он и посейчас живёт, действует и творит руками и ногами человеческими. Каждый из учеников пути скорби – Его ближайший сотрудник, Его первоначальное орудие, через которое идёт начало формирования духовного пути целого ряда людей.
Гонец скорби – это всегда человек, одарённый огромным количеством талантов; он никогда не бывает личностью со средними способностями. Это последняя стадия перед новым его воплощением в качестве гения.
В пути скорби, как и в каждом пути, есть много ступеней. Одни из учеников, более развитые духовно, идут по этому пути в полном знании своих сил и несут людям весть скорби, не страдая сами от ударов, вестниками которых приходят, и приносят оливковую ветвь мира в руках. Такие ученики, передавая свою весть встречным, приносят им мир и силы не только пробудиться и прозреть, но и выйти в новую жизнь, научившись любя побеждать.
Их младшие братья по труду не знают сами, что идут путём скорби. Они замечают, что их приближение к людям, их любовь, их дружба разрушают благополучие людей. Путём больших страданий они научаются побеждать в себе страх нести людям весть горя. Их талант помогает им прорваться тем или иным способом к истинному знанию, они встречают Учителя, и тогда для них начинается путь Света.
Сознание их раскрепощается до конца, в их потрясённое сознание приходит успокоение, и ученик скорби идёт по своему пути дальше уже легко. Он понял, принял и благословил все свои обстоятельства, которые раньше считал трагическими. Благодаря полному пониманию того, что нет одного отрезка жизни в виде данного воплощения, а есть только Вечность, влитая в данное «сейчас», как в форму воплощения, ученик и всех своих встречных видит лишь в качестве путников Вечности.
Стоя сам на дежурстве у Вечности, ученик пути скорби начинает воспринимать все печали временных форм как радость, понимая, что весь смысл внешних путей человека и его текущего дня – поскорее достичь духовного освобождения, проще и легче сбросить мертвящую пелену восприятия жизни только как земной формы и начать действовать как живое сознание двух миров.
Перед тобой мелькает ряд лиц, живущих в самых разнообразных условностях. Вереница рождений, вереница смертей. Ты живёшь в атмосфере длительной, жестокой войны и знаешь, что из-за каждого уступа гор тебя может встретить вражья пуля. Зачем, казалось бы, тебе – человеку высокого духовного развития и исканий, человеку огромного образования и эрудиции, равной которой нелегко найти, человеку ума и таланта исключительных, – зачем тебе жить под постоянной угрозой смерти? Зачем находиться среди глупцов и убийц, среди грубых и развращённых людей, с которыми тебе приходится встречаться по нескольку раз в день?