Две Жизни
Шрифт:
Твои искания в веках, твоя преданность Любви возвращают тебе Любовь. Дар твой – не твой, но Жизни Движение. Перенеси то, что видишь и слышишь здесь, в образы земли и приспособь к пониманию своей современности.
Расширь сознание людей. Способствуй его гибкости.
Для создания новой расы, которой суждено обладать высокой духовностью и утонченной психикой, необходимо разбить предрассудок разделенности трудов неба и земли. Не менее необходимо победить предрассудок смерти и страх ее.
Надпись снова угасла, и чудесная рука еще раз перевернула страницу. На ней снова, после рассеявшегося тумана, загорелись слова, еще более четко горевшие огнем:
Мир-Вселенная –
Идущий в творчестве, полезном для масс людей, идет не одиноким самобытным талантом, но звеном Единой Жизни, отметившей данное звено как путь для массы людей, для их освобождения, самого легкого, самого простого и самого короткого.
Вноси не свой труд и не свой талант в среду серой посредственности, но разбивай новую тропу для Жизни, чтобы Она могла пробивать в сознании людей бреши к освобождению, через твой дар.
Освобожденный – это тот, кто мог так постичь Любовь, чтобы забыть о себе и служить только Ей, так и там, где укажет Светлое Братство.
И эта надпись угасла. Я думал, что все указания лично для меня окончены, как Владыка указал мне на крест, сиявший под звездой розовосиренево-золотым Светом, говоря:
– Милосердие не знает пределов, когда дает своим избранникам поручения. Читай еще одно, последнее указание лично тебе.
Я прочел загоревшуюся надпись:
Крест – не символ страдания. Он символ кармы, символ вечного закона Вселенной: причин и следствий. Твоя карма – не только с теми, кого ты лично знал, но и со всеми теми, чьих сердец коснулось и еще коснется слово твоего дара.
Отдавая слово миру, не в эмоциях и наблюдениях ищи ему вдохновения. Но в той Силе Света, что видишь и слышишь, что читаешь сейчас. Ее находи в людях, Ее вливай в изображаемые образы. Ею едини людей.
Так гласила последняя надпись, и, когда она погасла, прекрасная рука вновь повернула скрижали на те страницы, где горели надписи на языке пали.
– Взгляни теперь в сверкающие тона фиолетового цвета всех этажей. Ты видишь, что нет ни одного этажа башни, где бы не было лучей всех тех цветов, в расцветке которых ты видел светящиеся башни остальных лучей. Каковы бы ни были отрицатели, как ни упорны были бы они в своих предрассудках отрицания – Бог у них всегда в сознании есть. Если они даже отрицают для самих себя искренне, но дух их чист – они непременно имеют связь с этой башней. Все чистое, все доброе и все бескорыстное – от великого героя до скромного труженика – все вовлекаются, теми или иными путями, в огни этой башни. Нет ни одного самоотверженного поступка человека или зверя, который бы не отразился здесь и не был бы передан в вечную хронику слугами-духами этого луча. Со сказочной быстротой совершается здесь отражение земного поведения человека, если он действует во имя Бога. Подвинься ближе ко мне и рассмотри, что найдешь ты общего между всеми столь причудливо разнообразными этажами башни?
Я пододвинулся ближе к Владыке, в моем сознании наступило еще более высокое просветление, и я заметил, что сколько бы ни мчалось светозарных теней от башни или к башне, все они имели золотую звездочку, горевшую на лбу между глаз.
– Ты видишь у всех трудящихся здесь светящейся чакраму духовного развития. Ни одно существо, не дошедшее в своем пути до просветленности, до понимания Вечности и служения Ей, не может войти в повышенные круги творческой жизни трудящихся здесь духов. Если даже люди прожили с пользой для своей современности, они остаются в цепи кругов того же развития, пока их дух не завоюет понятия "вечное
Владыка взял обе мои руки в свою могучую ладонь, склонился к моей голове, и я увидел ниже фигуры Учителя целое кольцо светлых фигур, большинство из которых я не знал, но в самом центре кольца мгновенно узнал Ананду и Раданду.
– Это кольцо – ближайшие сотрудники Учителя Сен-Жермена, его помощники, выносящие отсюда силу Любви и Божественной Доброты и помогающие людям приспособиться в их обстоятельствах Земли к служению Истине и выполнению Ее планов. Это все, что должен ты передать людям о лучах. Силы твои приходят к концу, несмотря на всю мощь, какую тебе дают твои высокие покровители и лично мой магнетизм. Вот тебе пища. Мы уже давно не едим злаков Земли, но добываем себе пищу из эфира и электрических волн в пространстве. Всегда питаться нашей пищей ты бы не мог, но на некоторое время это тебя вполне поддержит.
Владыка дал мне нечто вроде огромного боба, на вкус приятного и такого питательного, что я и половины съесть не мог. Затем он дал мне запить прозрачной, как бы газированной водой из стакана, похожего на добрый кувшин, и вывел меня в комнату через другой балкон-туннель.
В комнате стоял диван гигантских размеров, Владыка уложил меня на него и закутал шкурами все тех же серебристых лис. Последнее, что я запомнил, – предобрая улыбка Владыки, его благословляющая рука и слова, сказанные куда-то вверх, смысла которых я не разобрал. Только теперь, улегшись под теплые шкуры, я понял, как я устал.
Глава XXVII. Мое пробуждение в комнате с диваном. Возвращение в лабораторию. Беседа в ней с Владыкой. Божественное видение
Я проснулся внезапно, точно от толчка, как это нередко бывало со мною. В комнате разливался мягкий свет, но я никак не мог понять, откуда он шел. То мне казалось, что где-то стояла задекорированная лампа, то я начинал думать, что сюда проникает свет пустыни, но источник света оставался загадочным, а внимание мое отвлекали другие предметы необычайной комнаты.
Вопреки почти утвердившейся во мне привычке плохо разбираться в обстоятельствах при пробуждении, я сейчас отлично понимал, где я и что со мной, и точно помнил все, о чем говорил со мной Владыка-Учитель и что он мне показывал. Одно только исчезло из моего понимания – время.
Я рассматривал углубление, напоминавшее алтарь, в противоположной от меня стене. При входе в комнату – это я отлично помнил – этого углубления я не видел, и теперь понял, почему я его не заметил: тяжелый, из необычайной золотой парчи занавес, скрывавший от моих глаз алтарь, был в эту минуту отдернут.