Двенадцать дней лета
Шрифт:
– Совсем.
– Зачем так?
– Вшей нашли якобы, – пожимаю плечом.
– Вшей??? – искренне ужасается она.
– Ага. Новенький принёс нам эту «радость». Когда как следует получил от наших, признался в том, что мог подцепить эту дрянь дома.
– Вы его избили, что ли?
– Ну да, он отгрёб тогда. Как никак, по его милости пострадали четырнадцать человек, в возрасте от одиннадцати до семнадцати.
Вижу в её глазах немой вопрос, но разъяснять подробности не планирую.
Телефон настойчиво вибрирует снова. На этот раз она принимает вызов.
– Чего тебе? – недружелюбно заряжает с ходу. – Какое твоё дело, где я? Забудь этот номер, – убавляет громкость, потому что из динамика доносится девичий плач и бесконечный поток извинений. – Значит так, Островская, если вдруг тебя наберёт мой отец, подтвердишь, что я поблизости, но подойти не могу. Поняла? – наказывает командным тоном. – Ты слышишь меня? Только попробуй не сделать так. Наведу на тебя порчу до пятого колена! Тем более, что повод есть!
С интересом поглядываю на свою попутчицу. Вопросов становится ещё больше.
Кто она такая? Что произошло? Как оказалась на заправке и что там случилось у них с подругой?
– Всё, Островская, больше никогда сюда не звони! Ты для меня умерла, – произносит эти страшные слова и сбрасывает вызов.
Сидит молча. Неотрывно лупится в лобовик. Не плачет, но как будто на грани. Словно изо всех сил сдерживается.
– Не смотри на меня так, – цедит сквозь зубы. – Она это заслужила.
Никак не комментирую. Мне уже щёлкнули по носу за моё чрезмерное любопытство.
– Заправка! – сообщает воодушевлённо.
Правда порадоваться как следует не успевает. Заправка оказывается закрытой на техобслуживание.
– Попадос.
– Да они издеваются! – хнычет и попутно грозится написать куда-то жалобу. – Следующая когда?
– Следующая далеко.
– Блин!
Вздыхает.
Минут пять непрерывно возмущается, последующие двадцать хранит молчание, а потом неожиданно просит притормозить у обочины.
Вылетает из машины. Видимо, становится невтерпёж.
– Потуши фары и покарауль.
– А как же моральные принципы? – спрашиваю вдогонку, наблюдая за тем, как она нерешительно ныряет в траву, держа перед собой телефон с включённым фонариком.
Средний палец показывает.
Ржу, выбираясь из салона.
– Эй! Меня не видно с дороги? – кричит из-за куста.
– Не видно. Ты б ещё в лесополосу свинтила, – ору в ответ, открывая багажник.
Перекладываю бутылки с водой. Двигаю сумку с вещами ближе к себе. Расстёгиваю на ней молнию. Ищу чёрную футболку, чтобы переодеться. Стаскиваю с себя белую.
Теперь в кармане джинсов вибрирует моя
– Да, Кать.
– И чё ты не набрал меня? – осведомляется недовольно.
– Чёрт, прости.
– Обещал же!
– Вылетело из головы.
– Ну молодец, а я тут переживаю, между прочим! Не сплю.
– Ты не спишь, потому что смотришь очередной дурацкий говносериал.
Смеётся. Стопудово же угадал.
– Выехал, надеюсь?
– Выехал.
– Аллилуйя! Всё нормально у тебя?
Пхах.
– Ага, – сворачиваю испачканную чужой кровью футболку и убираю её в угол.
– Смотри не опаздывай. На церемонии нужно быть вовремя.
– Я помню.
Замечаю движение справа.
– Ааааа! Господи Боже! – визжит на всю округу девчонка.
– Кто у тебя там? – прислушивается к происходящему Катька. – Это женский голос? Ты не один, что ли?
– Перезвоню, Катюх, ладно? – сбрасываю, не дожидаясь ответа.
Иду навстречу возбуждённой до крайности прынцессе.
– Помоги!
Она выпрыгивает из травы, буквально мне в руки.
– Чё случилось? – ловлю за плечи.
– ЗМЕЯ! ЗМЕЯ! – верещит громко, словно сирена.
Напугана до чёртиков. Часто-часто дышит.
– Где змея?
– Там, там! – вопит во весь голос, как маленькая. Трясёт туфлей, прыгая и вращаясь вокруг своей оси.
– Стой, стой, – фиксирую её на месте. – Не дёргайся.
Присаживаюсь и, изловчившись, срываю со шпильки сухую длинную хреновину.
– Это не змея, – встаю и трясу ею перед ней. – Спокуха, глянь. Ноу дэнджер, – смеюсь.
Она фокусирует ошалевший взгляд на мне.
Делает глубокий вдох. Выдох.
Пялимся друг на друга.
Девчонка замечает, что я без футболки. Мазанув взглядом по моему торсу, отчего-то смутившись, отворачивается и отступает назад.
– Она была там. Я не лгу. Клянусь, – поправляя платье, виновато оправдывает свою истерику. – А я их очень-очень боюсь. До смерти!
– Я верю тебе. Была и была. Наверняка от твоего крика несчастная змея охренела не меньше. Лежала себе, поди, спала, а тут ты...
Забавно краснеет.
– Кошмар!
– В целом как прошло всё? Успешно?
– Что за идиотский, абсолютно нетактичный вопрос? – поджимает губы в своей излюбленной манере.
– Вопрос как вопрос.
Выбрасываю сушёную траву в поле. Надеваю футболку. Отодвигаю сумку, беру с собой одну бутылку минералки и захлопываю багажник.
– Слушай, разговор есть, – она прислоняется спиной к пассажирской двери.
Вся такая серьёзная о чём-то размышляет, судя по вздувшейся венке на лбу.
– На тему? – откручиваю крышку.