Двенадцать дней лета
Шрифт:
– То есть по-твоему, тот факт, что мои серьги у неё в ушах, не основание? – выпаливает сердито.
– Дай разобраться в ситуации.
– Разбирайся, но лично мне всё понятно! И рост был примерно такой же, и телосложение. А главное, вспоминай, как он был одет! Вон в прихожей валяется чёрная спортивная худи с капюшоном, которую ты лично поднимал с пола двадцать минут назад!
По спине бежит холодок.
Снова встречаемся с Костей глазами.
– Чёрная худи? Да ладно! – ухмыляется он, откровенно
Лёха растерянно хмурится.
– Есть, – Жека пожимает плечом, опуская взгляд.
– Ну вот и я о том. Видишь, Дёмыч, херовый следак из твоей столичной подружки.
Киваю.
А сам резко разворачиваюсь.
– Эу, ты куда? – прилетает в спину.
Широким шагом направляюсь к дому.
– Дём! Куда? – повторяет громче.
– Сестру заберу, – бросаю сухо, поднимаясь по ступенькам.
Захожу в прихожую.
На глаза почти сразу попадается та самая злосчастная худи, которая упоминалась в разговоре.
С минуту сомневаюсь, но потом, плюнув на приличия, всё-таки открываю створку шкафа. Просто, чтобы успокоиться.
Раздвигаю вешалки. Осматриваю полки. Закрываю дверцу.
Обыскав прихожую, двигаюсь дальше.
В зале орут мультики, но Ксюхе, заснувшей на диване, это никак не мешает.
Позволяю себе обследовать комнату.
Проверяю советскую стенку. Не роюсь, но осматриваю содержимое полок и секретера.
После зала заглядываю в кухню. Там тоже ничего не нахожу и начинаю чувствовать себя конченым уродом, однако для того, чтобы доказать прежде всего самому себе тот факт, что друг не виноват, продолжаю поиски в спальне, где спят Жека и Костян.
В шкафу разбросано шмотьё. На подоконнике пепельница, пустые бутылки и тарелка с остатками чипсов. В тумбе бардак, но улики также отсутствуют.
Собираюсь уже выходить отсюда. Повинуясь каким-то внутренним ощущениям, зачем-то приседаю на корточки, заглядываю под кровать и… Грудь внезапно обдаёт жаром, когда замечаю там это: целый склад из женских сумок, небрежно валяющихся на полу.
Сцепив зубы, выгребаю всё наружу и растерянно подбираю ту самую, которую видел в руках у своей попутчицы.
Рассеянно провожу ладонью по волосам.
Выругавшись, хватаю её и встаю.
Возвращаюсь в зал.
– Белка, вставай, – пытаюсь разбудить сестру.
– Мм. Ещё чуток, – лепечет она сонно.
– Ксюха, мы уезжаем, – приходится растормошить её.
– Дёма, не хочу. Тут посплю, – сопротивляясь, предпринимает попытку развернуться к спинке дивана.
– Просыпайся, Ксюш! Мы уходим! – повышаю голос. – Давай. Поднимайся!
Она недовольно таращится на меня, но команду выполняет. Потирая кулачком глаза, сипит:
– Чё кричишь на меня?
– Идём.
Желание поскорее покинуть
– Стой, не успеваю! – доносится до меня голос младшей сестры, когда выхожу на крыльцо. – Ну Дёма!
Направляюсь к беседке.
Появляюсь как раз вовремя, потому что Лера и Шпак разговаривают друг с другом на повышенных тонах.
– Эй!
Костян поворачивается, и я швыряю в него проклятую сумку.
– Не пояснишь мне?
Он поджимает губы.
– Нет.
– Придётся, Костян.
– Чё, из-за столичной шкуры будем выяснять с тобой отношения?
Не знаю, что выбесило сильнее. Тот факт, что он солгал или это его пренебрежительное ругательство в сторону девчонки.
Подлетаю.
Хватаю за грудки и в следующую секунду хорошенько прикладываюсь кулаком по наглой, брехливой роже.
Девчонки визжат и бегут врассыпную, когда он заваливается на стол.
– Ребята, не надо! – испуганно верещит Настя.
– Охренел? – Костя сплёвывает кровь на землю и прижимает руку к разбитому рту.
– Я же говорил тебе за эти цацки! По-человечески просил маякнуть, если попадутся на глаза, а ты получается, сам их украл, ещё и себе оставил!
– И?
– Светке подарил без зазрения совести! Хоть бы дождался, пока уедем!
– Козёл! Ворованное дарить!
Вышеупомянутая Светка давится слезами.
– Как могу, так и выкручиваюсь. Ясно? У меня нет богатых предков, как у этой, – кивает Шпак на Лерку.
– Я же говорил, что украшения дороги человеку! Ты мог просто отдать их мне после нашего разговора! – разочарованно говорю, вцепившись в его футболку.
– Да с хера ли, а? Мне жрать нечего! Кто она мне такая, чтобы я вникал в подробности?
– А я тебе кто, Костян? Друг или нет? – до боли стискиваю челюсти.
– Не у тебя крал!
– Она со мной была!
– И чё? Мы с тобой с детства вместе, а эту мажорку ты всего несколько дней знаешь и уже за неё впрягаешься!
– Урод ты Костян, – грубо толкнув его, качаю головой.
– Да пошёл ты на хер! За левую бабу предъявляешь! Она тебе кто?
– Ты мне теперь никто! – выпаливаю уверенно.
– А, вот так значит? – оскалившись, кивает. – Ты бы не разбрасывался такими громкими заявами.
– Я бы не поступил так с тобой никогда! А вы чё смотрите? – к пацанам обращаюсь. – Знали и смолчали. Молодцы!
– Дёмыч...
– Где остальное? – осведомляюсь ледяным тоном. – Всё ей вернёте, ясно? Сутки у вас есть. Забирай сумку и валим отсюда, – бросаю Лере. – Серьги где?
– У меня, – раскрывает кулак правой руки.
– Пошли.
Хватаю перепуганную Белку за руку и шагаю к воротам, испытывая горькое разочарование оттого, что меня предали самые близкие люди.