Двенадцать мест в машине времени
Шрифт:
5. Третье путешествие во времени
В пять часов вечера Петр пошел к Александре Михайловне на кухню, где она готовила великолепный праздничный ужин.
– Бабушка, а у тебя пельмени в морозилке есть?
– спросил он.
– Мне бы пачки три-четыре...
– Нет сейчас нигде пельменей!
– ответила Александра Михайловна.
– Их, должно быть, тоже теперь на экспорт отправляют, за валюту, куда-нибудь в Сенегал или в Новую Каледонию!
Бабушка замолчала, внимательно посмотрела на Петра и все поняла.
– Постой, значит, сегодня вы собираетесь... Петр кивнул.
– Ты только родителям ничего пока не
– Постой, постой, - сказала Александра Михайловна и стала складывать в пакет только что испеченные пирожки.
– Пельменей нет, так вот это им от меня передай, если встретишь. И привет, конечно.
– Голос ее дрогнул.
– Такие славные ребята! Ну, ни пуха вам ни пера! Да и Лаэрта вашего тоже угости, я как-то его теперь зауважала. Подожди, я тебя поцелую!
Бабушка обняла внука, всхлипнула и, помедлив, подтолкнула его к двери.
У Петра защемило сердце: все-таки он отправлялся неизвестно куда и кто знает - ТАМ могло произойти всякое. Взяв пакет и не оглядываясь, он шагнул за порог. Во дворе его уже должен был ждать Костя. Петр нашел его на лавочке у подъезда. Костя был сосредоточен, собран, но видно было, что он тоже взволнован и напряжен. Завидев Петра, он сразу же встал.
– Когда чего-нибудь сильно ждешь, время почти не движется!
– сказал Костя нетерпеливо.
– И чего это они решили отправиться только в шесть!
– Не могут же они так сразу все бросить и отправиться в будущее, рассудительно заметил Петр.
– Надо и тетради проверить, и дома по хозяйству чего-нибудь. Учителя - они тоже люди, и я им многое прощаю... А я так прямо еле вытерпел. Говорю с родителями про Африку, а сам все на часы смотрю!
Костя уже сорвался с места.
– Пошли! Может, Лаэрту Анатольевичу еще помочь в чем-нибудь надо?
Но на мгновение он все-таки остановился и, помедлив, зловеще сказал:
– Эх, есть у меня предчувствие! Будет сегодня какой-нибудь поворот в ходе истории! Будет, чтобы Лаэрт ни говорил!
Маленький школьный дворик был уже пуст. Низкое сентябрьское солнце подсвечивало розовые школьные стены косыми лучами, тени были по-осеннему резкими и причудливыми, отчего все здание теряло привычный облик и представлялось фантастической постройкой тех далеких времен, куда вот-вот должны были отправиться Петр и Костя.
В дверях они уступили дорогу подошедшей с другой стороны Галине Сергеевне. Преподавательница физкультуры, неожиданно одетая в элегантный вечерний костюм, держала в руках огромную дорожную сумку, совершенно пустую, судя по степени сплющенности. Рядом с Галиной Сергеевной шла какая-то незнакомая женщина с сумкой еще большего размера. "Ты, Вет, только ничего не бойся, - говорила на ходу физкультурница.
– Как он объяснял, раз - и ты сразу там, а потом раз - и сразу обратно. Ну не сразу, конечно, мы там еще... " Ребята пропустили их вперед и, чувствуя все большее волнение, как спортсмены перед стартом, тоже стали подниматься по лестнице, ведущей к кабинету физики. Сверху донесся голос Галины Сергеевны:
– Знакомьтесь, это моя подруга по институту физкультуры, ее зовут Виолетта Ивановна. Нет-нет, Лаэрт Анатольевич, я подсчитывала: если мест девятнадцать, то она вполне войдет.
Ответные слова Изобретателя, тоже донесшиеся до ребят, оказались не очень разборчивыми.
–
– спросил Костя.
– Они хотят их наполнить - там, в будущем!
– Это из-за меня все!
– вспыхнул Петр.
– Не потеряй я эту газету, мы бы отправились в будущее втроем! На месте Изобретателя я бы меня просто возненавидел! Представляешь, что ему из-за меня приходится терпеть!
Они поднялись, увидели, что происходит перед дверью физического кабинета, и Костя подумал, что никто из авторов прочитанных им многочисленных фантастических книг так и не смог себе точно представить, как путешествия во времени будут начинаться на самом деле, когда станут не фантастикой, а реальностью. Во всяком случае, никто из фантастов не снаряжал своих героев, отправляющихся в будущее или в прошлое, таким количеством сумок, объемистых портфелей и даже рюкзаков. У Аркадии Львовны была большая хозяйственная сумка на колесиках, а у Степана Алексеевича - матерчатый клетчатый чемодан. У Марины Букиной, которая тоже оказалась здесь, на плече висела пустая сумка с надписью "Спартак". Взглянув на Костю и Петю, Марина почему-то отвела взгляд. Все беспорядочно толпились перед кабинетом, а всклокоченный Изобретатель, стоя в дверях, был похож на уставшую стюардессу, которая вот-вот запустит пассажиров в самолет. Но когда Лаэрт Анатольевич заметил Петра и Костю, губы его тронула озорная усмешка.
– Товарищи! Коллеги!
– крикнул он, перекрывая шум.
– Все готово, но я хочу сделать важное предупреждение. Мощность машины рассчитана на девятнадцать человек со средним весом в восемьдесят килограммов. Если на обратном пути вес будет превышен, кому-то придется навсегда остаться со своей поклажей в будущем.
– А сколько нас?
– нервно спросила Аркадия Львовна и, сбиваясь, начала считать.
– Четырнадцать, - объявила она наконец, - ах нет... Вас-то я и не посчитала, Лаэрт Анатольевич. Пятнадцать! Значит, есть запас, да и ребята весят, конечно, поменьше. Да, должна еще подойти Розалинда Аркадьевна, председатель родительского комитета, Степан Алексеевич, мы с вами договорились... Ой, Верочка, Вера Владимировна, а вы что же, ничего с собой не взяли, даже сумочку?
Костя увидел, как Галина Сергеевна толкнула в бок Виолетту Ивановну.
– Вет, а если там ничего, почему б и не остаться?
– громким шепотом сказала она.
– Ну что нас здесь держит, а там, может, и личную жизнь устроим?..
Тяжело ступая, по лестнице поднялась очень полная дама, элегантно одетая, обильно украшенная массивными кольцами и браслетами и с большой, но элегантной сумкой.
– Розалинда Аркадьевна, здравствуйте, дорогая!
– с радостью сказала Аркадия Львовна, но на мощные формы председателя родительского комитета взглянула без особого удовольствия.
– Вас, дорогая, только и ждем!
– Если все в сборе, прошу!
– сказал Изобретатель и еще больше стал похож на авиационную стюардессу.
– Всех прошу пройти в лаборантскую!
Было заметно, что, несмотря на уверенный тон, Лаэрт Анатольевич тоже порядком волнуется: все-таки путешествия во времени еще не стали для него нормой жизни. Очень чувствовалось, что волнуются и все остальные: одно дело было представить поездку в будущее абстрактно, за разговором в учительской, и совсем другое - на самом деле. Степан Алексеевич на ходу вдруг выронил свой чемодан, подобрал его, сконфузился и громко извинился.