Двенадцать стульев
Шрифт:
– Как еще будет с музеем мебели, неизвестно. Обойдется?
– Вам, предводитель, пора уже лечиться электричеством. Не устраивайте преждевременной истерики. Если вы уже не можете не переживать, то переживайте молча.
Не найдя поддержки, Ипполит Матвеевич принялся переживать молча.
Поезд прыгал на стрелках. Глядя на поезд, семафоры разевали рты. Пути учащались. Чувствовалось приближение огромного железнодорожного узла. Трава исчезла – ее заменил шлак. Свистали маневровые паровозы. Стрелочники трубили в рога. Внезапно грохот усилился. Поезд вкатился в коридор между порожними составами и, щелкая, как турникет, стал пересчитывать вагоны:
– Белый изотермический, Ташкентская, срочный возврат, годен для рыбы и мяса, оборудован крючьями.
– Темный дуб, палубная обшивка, мягкие рессоры, спальный вагон прямого сообщения.
– Дюжина товарных Рязано-Уральской дороги. Измараны меловыми знаками.
– Срочный
– Пролетарии всех стран, соединяйтесь. Вагон-клуб Дорпрофсожа [235] М-Казанской дороги.
235
…Дорпрофсожа… – То есть Дорожного комитета профессионального союза работников железнодорожного транспорта.
– Раз, два, три… Восемь… Десять… Платформы, груженные лесом.
И вдруг, в стороне, забытый ветеран – обтрепанный вагон-микст [236] с надписью: «Деникинский фронт».
Пути вздваивались.
Поезд выскочил из коридора. Ударило солнце. Низко, по самой земле, разбегались стрелочные фонари, похожие на топорики. Валил дым. Паровоз, отдуваясь, выпустил белоснежные бакенбарды. На поворотном кругу стоял крик. Деповцы загоняли паровоз в стойло.
236
…вагон-микст… – Речь идет о смешанном (лат. mixtus – смешанный), то есть разделенном на две части, вагоне: места для пассажиров в нем соответствовали стандартам разных классов. В предреволюционные годы такие вагоны предназначались для линий, где из-за малого количества пассажиров нецелесообразным было использование специальных вагонов для каждого из трех классов.
От резкого торможения хрустнули поездные суставы. Все завизжало, и Ипполиту Матвеевичу показалось, что он попал в царство зубной боли. Поезд причалил к асфальтовому перрону.
Это была Москва. Это был Рязанский вокзал – самый свежий и новый из всех московских вокзалов. [237]
Ни на одном из восьми остальных московских вокзалов нет таких обширных и высоких зал, как на Рязанском. Весь Ярославский вокзал, с его псевдорусскими гребешками [238] и геральдическими курочками, легко может поместиться в его большом зале для ожидания.
237
…Рязанский вокзал – самый свежий и новый из всех московских… – Ныне – Казанский. Строительство этого вокзала, начатое в 1914 году по проекту А. В. Щусева, в основном завершилось к 1926 году.
238
…Ярославский вокзал, с его псевдорусскими гребешками… – Ярославский вокзал построен в так называемом псевдорусском стиле по проекту Ф. О. Шехтеля в 1900–1902 годах.
Московские вокзалы – ворота города. Ежедневно эти ворота впускают и выпускают тридцать тысяч пассажиров. Через Александровский вокзал входит в Москву иностранец на каучуковых подошвах, в костюме для гольфа – шаровары и толстые шерстяные чулки наружу. С Курского попадает в Москву кавказец в коричневой бараньей шапке с вентиляционными дырочками и рослый волгарь в пеньковой бороде. С Октябрьского [239] выскакивает полуответственный работник с портфелем из дивной свиной кожи. Он приехал из Ленинграда по делам увязки, согласования и конкретного охвата. Представители Киева и Одессы проникают в столицу через Брянский вокзал. Уже на станции Тихонова Пустынь киевляне начинают презрительно улыбаться. Им великолепно известно, что Крещатик – наилучшая улица на земле. Одесситы тащат с собой тяжелые корзины и плоские коробки с копченой скумбрией. Им тоже известна лучшая улица на земле. Но это не Крещатик – это улица Лассаля, бывшая Дерибасовская. Из Саратова, Аткарска, Тамбова, Ртищева и Козлова в Москву приезжают с Павелецкого вокзала. Самое незначительное число людей прибывает в Москву через Савеловский вокзал. Это – башмачники из Талдома, жители города Дмитрова, рабочие Яхромской мануфактуры или унылый дачник, живущий зимою и летом на станции Хлебниково. Ехать здесь в Москву недолго. Самое большое расстояние по этой линии – сто тридцать верст. Но с Ярославского вокзала попадают в столицу люди, приехавшие из Владивостока, Хабаровска и Читы – из городов дальних и больших.
239
…С Октябрьского… – Ныне – Ленинградский вокзал.
Самые
Концессионеры с трудом пробились к выходу и очутились на Каланчевской площади. Справа от них были геральдические курочки Ярославского вокзала. [240] Прямо против них – тускло поблескивал Октябрьский вокзал, выкрашенный масляной краской в два цвета. Часы на нем показывали пять минут одиннадцатого. На часах Ярославского вокзала было ровно десять. А посмотрев на темно-синий, украшенный знаками зодиака, циферблат Рязанского вокзала, путешественники заметили, что часы показывали без пяти десять.
240
…геральдические курочки Ярославского вокзала… – Имеются в виду узоры чугунной декоративной решетки над главным входом Ярославского вокзала.
– Очень удобно для свиданий! – сказал Остап. – Всегда есть десять минут форы.
– Мы куда теперь? В гостиницу? – спросил Воробьянинов, сходя с вокзальной паперти и трусливо озираясь.
– Здесь в гостиницах, – сообщил Остап, – живут только граждане, приезжающие по командировкам, а мы, дорогой товарищ, частники. Мы не любим накладных расходов.
Остап подошел к извозчику, молча уселся и широким жестом пригласил Ипполита Матвеевича.
– На Сивцев Вражек! – сказал он. – Восемь гривен.
Извозчик обомлел. Завязался нудный спор, в котором часто упоминались цены на овес и ключ от квартиры, где деньги лежат.
Наконец извозчик издал губами звук поцелуя, проехали под мостом, и перед путниками развернулась величественная панорама столичного города.
Подле реставрированных тщанием Главнауки [241] Красных ворот расположились заляпанные известкой маляры со своими саженными кистями, плотники с пилами, штукатуры и каменщики. Они плотно облепили угол Садово-Спасской.
241
…тщанием Главнауки… – Главнаука – Главное управление научными музейными и научно-художественными учреждениями Народного комиссариата просвещения.
– Запасный дворец, – заметил Ипполит Матвеевич, глядя на длинное белое с зеленым здание по Новой Басманной.
– Работал я и в этом дворце, – сказал Остап, – он, кстати, не дворец, а НКПС [242] . Там служащие, вероятно, до сих пор носят эмалевые нагрудные знаки, которые я изобрел и распространял. А вот и Мясницкая. Замечательная улица. Здесь можно подохнуть с голоду. Не будете же вы есть на первое шарикоподшипники, а на второе мельничные жернова [243] . Тут ничем другим не торгуют.
242
…Запасный дворец… кстати, не дворец, а НКПС… – Речь идет о здании, построенном в 1750-е годы – с целью хранения запасов продовольствия и фуража для нужд императорского двора. В конце XIX века Запасный дворец был передан Дворянскому институту – учебному заведению, где воспитывались «девицы благородного звания», а с 1918 года там находился Народный комиссариат путей сообщения. В 1930-е годы здание полностью перестроено по проекту И. А. Фомина.
243
…вот и Мясницкая… можно подохнуть с голоду… на первое шарикоподшипники, а на второе мельничные жернова… – На Мясницкой, вопреки названию улицы, располагались не мясные лавки, а главным образом учреждения, торговавшие станками, электрооборудованием и т. п. Тирада Бендера – очередная аллюзия на повесть Катаева «Растратчики», где Мясницкая характеризуется сходным образом.
– Тут и раньше так было. Хорошо помню. Я заказывал на Мясницкой громоотвод для своего старгородского дома.
Когда проезжали Лубянскую площадь, Ипполит Матвеевич забеспокоился. [244]
– Куда мы, однако, едем? – спросил он.
– К хорошим людям, – ответил Остап, – в Москве их масса. И все мои знакомые.
– И мы у них остановимся?
– Это общежитие. Если не у одного, то у другого место всегда найдется.
244
…Когда проезжали Лубянскую площадь, Ипполит Матвеевич забеспокоился… – Эти слова были сняты при подготовке журнальной публикации. На Лубянской площади, как известно, находилось здание ОГПУ.