Двенадцатая карта
Шрифт:
Фрейзир уговорила охранника в школе дать ей пленку с камеры наблюдения и под таким предлогом проникла в особняк Райма, где выяснила еще некоторые детали, касающиеся девушки.
Затем Бойда арестовали: он с самого начала ей говорил, что полиция работает очень профессионально. Теперь обязанность завершить работу целиком лежала на Алине Фрейзир, если ей хотелось получить остаток гонорара в сто двадцать пять тысяч долларов.
Хватая ртом воздух, грузная женщина остановилась на пологой насыпи, которая вела с улицы на рабочий уровень котлована. Прищурилась
Снова какое-то движение. Женева пробиралась к дальнему краю котлована, быстро переползая с места на место под прикрытием бетономешалок, бульдозеров, штабелей стройматериалов. Сейчас она скрылась за бочкой из-под машинного масла.
Встав в тень, чтобы солнце не слепило глаза, Фрейзир прицелилась в середину бочки и выстрелила. Громкий металлический дребезг — пуля попала в цель.
Ей показалось, что сразу за бочкой с земли брызнул фонтанчик пыли. Может, пуля прошла навылет и сквозь девчонку?
Но нет, та вскочила на ноги и метнулась к наваленным в кучу обломкам: кирпичи, булыжники, трубы. Когда она подпрыгнула, Фрейзир выстрелила снова.
Девчонка с пронзительным воплем кувыркнулась за стену мусора. В воздух что-то взметнулось. Песок? Каменная крошка? Кровь?
Попала она или нет?
Стреляла Фрейзир хорошо. Вместе со своим бывшим дружком, который возил оружие на продажу в Ньюарк, они провели немало времени, отстреливая крыс в заброшенных домах на краю города. Проверяли товар. Ей показалось, что на этот раз она точно попала. Однако ждать, стоя на месте, было бы глупо: выстрелы наверняка кто-нибудь слышал. Некоторые, конечно, не придадут им значения, другие решат, что рабочие на площадке до сих пор возятся с тяжелым оборудованием. Однако несколько добропорядочных граждан, возможно, в это самое мгновение набирают 911.
Значит, надо проверить…
Она начала медленно спускаться по грузовому пандусу, стараясь удержаться на ногах, — уклон был очень крутой. Вдруг сзади и сверху, со стороны переулка, завыл автомобильный гудок. Звук исходил от ее машины.
Твою мать! Значит, отец девчонки все еще жив.
Она постояла, не зная, что делать, затем решила: пора убираться отсюда к чертовой матери. Надо добить папашу. Женева скорее всего серьезно ранена и долго не протянет. Даже если ее не задело, возможностей представится еще уйма.
Чертов гудок… Он, казалось, производил больше шума, чем сами выстрелы, и наверняка привлечет внимание. Что еще хуже, из-за него не услышишь звука полицейских сирен.
Фрейзир, тяжело дыша, выбралась по склону обратно на улицу, взглянула на машину и нахмурилась: внутри никого не было. В сторону ближайшего переулка тянулся кровавый след и обрывался там, где лежало его тело. Фрейзир заглянула в салон. Вот оно что: перед тем как уползти, он достал домкрат и упер его в сигнальную панель на руле.
Фрейзир со злостью рванула домкрат на себя.
Пронизывающий вой прекратился.
Бросив домкрат на заднее сиденье, она повернулась к лежащему неподалеку мужчине.
Она начала оборачиваться.
И успела заметить размытое движение справа, услышать свист рассекаемого воздуха, прежде чем стальная монтировка с размаху рубанула ее по запястью. Пистолет отлетел в сторону, тело пронзила жуткая боль. Фрейзир вскрикнула, тяжело осела на колени и левой рукой потянулась за пистолетом. Не успела: Женева снова ударила ее монтировкой, на этот раз по плечу. Фрейзир откатилась на бок в сторону от пистолета. Ослепленная болью и яростью, она с ревом кинулась на девушку и сбила ее с ног.
Фрейзир повернулась туда, где лежал пистолет, сдавленно и натужно дыша. Женева подползла к ней, схватила за правую руку и вцепилась зубами в перешибленное запястье. Новая яркая вспышка боли. Здоровой рукой Фрейзир с размаху ударила девушку в челюсть. Женева вскрикнула и беспомощно перекатилась на спину; из глаз брызнули слезы. Фрейзир тяжело поднялась на ноги, придерживая окровавленное запястье, и сильно пнула ее в живот. Женева согнулась пополам.
Стоя на нетвердых ногах, Фрейзир нашла взглядом пистолет, до которого было около десяти футов. К черту его — слишком просто. Монтировка куда лучше. Кипя злобой, она подобрала инструмент и пошла к Женеве. Занесла его, как дубинку, над головой. Девушка съежилась, закрыла лицо руками. Из-за спины неожиданно раздался голос:
— Не двигаться!
Фрейзир обернулась на рыжеволосую женщину-полицейского, которую видела в доме у калеки. Та медленно приближалась, держа в руках пистолет.
Алина Фрейзир глянула на валяющийся в стороне револьвер.
— Только дай мне повод, — сказала идущая на нее женщина. — Воспользуюсь с удовольствием.
Фрейзир разом ссутулилась, отбросила монтировку. Ноги ее подогнулись, и она уселась на землю, поддерживая на весу размозженную руку.
Женщина-полицейский приблизилась, пинком отшвырнула пистолет и монтировку. Тем временем Женева встала и на заплетающихся ногах побрела навстречу бегущим к ней санитарам; показала им в сторону лежащего на земле отца.
Со слезами боли на глазах Фрейзир выкрикнула:
— Мне нужна помощь!
— Придется встать в очередь, — пробормотала рыжеволосая, затягивая на запястьях убийцы пластиковую застежку. Затягивая, по мнению самой Фрейзир, очень щадяще, если учесть обстоятельства.
— Состояние стабильное, — объявил Лон Селлитто, который только что принял звонок дежурного офицера из Колумбийской пресвитерианской больницы. — Что это значит, он сам не знает, но вы меня слышали.
Услышав такую новость о состоянии Джакса, Райм кивнул. Что бы ни значило это «стабильное», по крайней мере тот выжил, и Райм был ему безмерно благодарен. Ради Женевы.