Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
Виктор Николаевич какое-то время разглядывал меня прищурившись, словно диковинную зверушку, но потом согласно кивнул головой. Мы пошли в один из кабинетов на этом же этаже.
— Подожди меня в коридоре, я сначала сам объясню Анастасу ситуацию, — скомандовал он, открывая дверь своим ключом.
Спустя несколько минут я тоже переговорил со старшим Микояном, терпеливо дождавшись, пока Виктор Николаевич не оставит меня с ним один на один, выйдя в коридор.
— Он согласился? — спросил он у меня, запирая дверь.
— Да, — ответил я.
Мы
Там я слегка прокашлялся, готовя речь. Ещё незабвенный Королёв, отец советской космонавтики, выработал необходимые требования к объяснениям проектов перед партийной элитой. "Чтобы было понятно даже шестиклассникам" — говорил он своим сотрудникам.
Оба варианта: один мой сольный, а второй с участием Ольги, я изложил коротко и понятно. Скрывать слабые стороны, неизученность приёмов и возможные последствия тоже не стал.
— Значит, внучка Микояна… Понятно теперь, что он так за тебя переживает. Уверен, что можешь держать её лечение под контролем?
— Постараюсь. Полной уверенности нет, но хуже точно не сделаем, — пообещал я и направился ближе к электричеству. Начнём лечение часа через два, поэтому я договорился о "подзарядке" около местной трансформаторной станции.
— Откуда здесь дети? Почему шум в коридоре? Немедленно покиньте помещение, — уже с минуту бушевал перед нами забавный толстячок в белом халате, периодически топая ногой и тараторя с такой скоростью, что я не успевал вставить ни одного слова в его нескончаемый словесный поток.
Анастас Иванович и Виктор Николаевич ушли что-то "организовывать", хотя я думаю, что они просто собрались обсудить сложившуюся ситуацию подальше от любопытных глаз и ушей.
Мы с Олькой устроились у телевизора в фойе, и смотрели очередной выпуск "Ну, погоди", смеясь над проделками зайца и комментируя неудачи волка. Тут-то на нас и налетел этот крендель, и сходу начал нас строить. Я встал с диванчика, и сделал полшага вперёд, прикрывая девочку. Впрочем, сердитый врач девчонку не испугал. Она пристроилась у меня под рукой и боевито выглядывала оттуда время от времени.
— Бу-у, — услышал я её голос, и одновременно увидел высунувшуюся из-за меня руку. Девочка негромко щёлкнула пальцами, выпятив указательный в сторону врача, словно пистолетик. И наступила тишина…
Орущий недавно врач беззвучно пошлёпал губами, постучал себя по. горлу и с ужасом уставился на девочку.
— Это я на Сашке Игнатьеве натренировалась. Та-акой дура-ак. Думает, раз у него дедушка генерал, так и он на всех орать может. Правда здорово? — спросила Ольга, дёргая меня за рукав.
— И надолго ты его права голоса лишила? — любуясь притихшим врачом, поинтересовался я у девочки.
— Сашке на всю перемену хватает, — пожала плечами юная хулиганка.
— Здорово, — восхитился я, глядя, как мужик делает ещё одну попытку для проверки своего звукоизвлечения, — Научишь?
— Я не умею так же, как ты показывать. Давай я на него чуть помедленнее ещё раз бумкну, а ты посмотришь, —
Врач, догадавшись, что ему уготована роль безмолвного манекена, начала наших экспериментов дожидаться не стал. Резко стартанув с места, он покинул зону конфликта весьма бодрой рысцой. Сообразительный попался.
От перевозки Андропова в хирургическую палату мы отбрыкались с трудом. Мне там мешает свет, а Ольге не дотянуться до тела, лежащего на столе. После недолгого спора со знакомым хирургом мы нашли компромиссный вариант. Повязки с больного снимут, но наружные отверстия ран будут до последнего момента закрыты стерильными накладками. Такой вариант нас полностью устраивал, да и девочке рановато ещё раны рассматривать.
— Смотри, как я буду делать и запоминай, — наладив Контакт, я стал транслировать Оле действие заклинания диагностики, — Начнём мы с самого донышка. Я формирую шарик заклинания, а потом подвожу его к нужному месту. Теперь, чтобы вылечить весь участок, я немного сожму его в лепёшечку. Тебе хорошо видно?
— Да. Па-аш, а почему ты не хочешь сразу обе плёночки вылечить? — спросила Ольга, рассматривая транслируемую картинку, на которой повреждённые участки выглядели, как плёнки разного цвета и толщины.
— По одной надёжнее, да и где мы потом найдём такого доброго дядю, чтобы потренироваться. Опять придётся на кошках учиться.
— Да уж… — протянула девочка, и с сомнением посмотрела на Андропова, — Надеюсь этот потом не станет по шкафам носиться.
— Первую плёнку лечу я, а вторую ты. Смотри, как я это делаю, — я ненадолго замолчал, и использовав заклинание, показал, как затягивается ранка.
— Теперь ты. Формируй заклинание, а я его сфокусирую. Так. Можешь запускать, — Оля махнула правой рукой, продолжая левой держаться за меня, — Нормально получилось. Ты как себя чувствуешь, Силы хватает?
— А мы сегодня только этого дядю лечить будем? — поинтересовалась юная целительница.
— Да, а что?
— Пф-ф. На этого у меня и одной Силы хватит, — гордо повела она плечиком.
— Ой, кто-то у нас похоже похвастаться любит, — подбодрил я Олю обычным нашим трёпом, — Ладно. Теперь снова моя очередь. Тут у нас мышца повреждена. Видишь, как её искромсали, когда пулю вытаскивали. Значит заклинание мы вытянем вдоль разреза длинненьким язычком.
Потихоньку, слой за слоем, мы закончили с обеими ранами. Моего запаса Силы не хватило и пришлось немного позаимствовать из накопителя, а Ольга работала спокойно. В отличии от меня она почти всю операцию простояла с закрытыми глазами, сосредоточившись на картинке диагностики. Поэтому вряд ли заметила, что слушая наши разговоры Андропов нет-нет да и сдерживается, чтобы не расплыться в улыбке. Больно уж губы у него подозрительно подрагивают.
— Ну всё. Мы закончили, — сообщил я хирургу, и притихшим в углу Анастасу Ивановичу с Виктором Николаевичем, — По моему пациента. неплохо заштопали.