Двенадцатая реинкарнация. Трилогия
Шрифт:
— У нас небольшая школа и ставок водителей в ней не предусмотрено.
Детей мы собираем и развозим сами. Одноэтажная Америка удобна для жизни, но не для учеников. Если бы не было школьных автобусов, то у них могли бы возникнуть трудности с посещениями школы. И вы не первый, кого удивляет такое положение дел. Семь лет назад я уже встречал такую же делегацию ваших спортсменов. Они тоже соревновались в Беркли. И их так же удивляло, что у нас учителя управляют школьными автобусами, — усмехнулся американец.
— У вас очень неплохое владение языком. В семье есть кто-то из русских? — спросил я у водителя первое, что пришло в голову.
— Никого. Мои отец и мать из Мексики. А что касается языка, так
— А как вы оказались в Америке? — спросил я у собеседника, зная, что к мексиканцам в США довольно предвзятое настроение. Не раз попадались на глаза фотографии, на которых копы безжалостно обходились с мексиканскими эмигрантами.
— Отец сначала выучился на моториста, а потом и вовсе стал главным механиком большого танкера. Возил нефть из Кувейта во Фриско. Тогда на Ближнем Востоке тихо было, не то, что сейчас началось. Зарабатывал он не плохо, и к пенсии успел скопить достаточно денег, чтобы купить ферму около Эль-Собранте. Так что из Москвы я вернулся уже не в Мексику, а в США. Попытался устроиться в Калифорнийский университет, что в Беркли, но сразу не получилось. Только через три года мне там предложили должность на половину ставки. Так что я иногда читаю лекции и провожу семинары по русской литературе и поэзии для студентов, но в основном учу детей в нашем городке, — явно гордясь собой, поведал мне водитель.
А у меня в голове затренькал звоночек. Откуда-то до боли знакомым показалось название городка — Эль-Собранте. Я замер, вспоминая. Удивительное дело, но воспоминания оказались в области, очень далёкой от спорта и от Америки.
Ну вот никак я не мог подумать, что они окажутся связаны с музыкой. А ведь точно, когда-то, ещё в первой жизни я читал рассказ о себе Кирка Хеммета, который жил в деревенском доме около Эль-Собранте. Именно там он впервые пробовал экспериментировать со звуком, а в Беркли он ездил, чтобы учиться играть на гитаре у Джо Сатриани.
— Простите, а вы случайно не знаете Кирка Хеммета? — спросил я у учителя. Вполне логично спросил. Городишко у них не больше нашего средненького села, и вряд ли там наблюдается переизбыток школ.
— Знаю, и не случайно. Он в позапрошлом году закончил нашу школу и сейчас работает в "Бургер Кинге". Вы его знаете? — насторожился американец, в котором взыграл дух учителя, переживающего за своих воспитанников и отслеживающих интерес посторонних к их ученикам.
— Мне рассказывал про него один из знакомых музыкантов. Говорил, что Кирк неплохо играет на гитаре, — вывернулся я.
Не рассказывать же мне о том, что через несколько лет этот парень станет одним из лучших гитаристов, играющих спид-метал, а группа "Металлика" вознесётся на вершины чартов, приобретя миллионы поклонников.
— Подождите-ка, — уставился на меня американец, и чуть не выпустил руль из рук, — Так это
Ну, так-то да. Солнечными очками я всерьёз озаботился. Солнце в Калифорнии лютует не на шутку, и мои глаза его точно не выдержат. Каплями не спасёшься. Я и на Урале без очков только в пасмурную погоду хожу, или когда на улице темнеть начинает.
— Похоже, что я. По крайней мере в космос больше у нас никто из делегации не летал, — огорчённо признался я, понимая, что беседу пора сворачивать. Мне все эти разговоры "со знаменитым человеком" ещё дома надоели. Почему-то люди, когда узнают, что я космонавт, резко глупеют и начинают задавать одни и те же вопросы, уже изрядно набившие мне оскомину. Я скоро во сне на них начну отвечать.
— А как вы отнесётесь к моему предложению о том, чтобы встретиться со студентами нашего университета? — огорошил меня водитель-педагог.
Вот так, с размаху взял и вылил на меня ведро с холодной водой. Ага, это я у себя в стране, оказывается, предстоящие вопросы знаю, а здесь и про другое могут спросить, да так, что надолго задумаешься.
Выступить с небольшим рассказом перед студентами Беркли мне интересно. Недалеко то будущее, когда этот университет станет одним из самых знаковых, а его работы и выпускники будут так или иначе знакомы всем, кто работает с информационными технологиями. Даже небольшой ручеёк свежих взглядов и идей от такого ВУЗа нам совсем не помешает, опять же и свою продукцию проще продвигать, если про неё студенты узнают ещё в процессе обучения. Учиться они не вечно будут. Когда-то станут специалистами, а потом и руководителями. Смотришь, и останется у них в голове собственное сложившееся мнение о качестве советской вычислительной техники и о её возможностях. Не плохо может получиться, если на личных контактах удастся построить систему обмена информацией.
Понятно, что ни они, ни мы в подробное описание деталей и тонкостей не уйдём, но обозначить хотя бы общие направления — это уже шаг вперёд.
— Боюсь, что заплатить за встречу университет не сможет, — неправильно оценил моё затянувшееся молчание американец.
— Я не про оплату думаю. Пытаюсь сообразить, когда мы узнаем расписание соревнований и тренировок, — отозвался я, подумав, что куда важнее для правильного ответа будет получение согласия куратора. Был у нас с ним серьёзный разговор про поездку, и не только с ним. От души различные товарищи в погонах мне задач нарезали, прежде чем решился вопрос с поездкой. Похоже, задумала наша разведка новую многоходовочку и заранее создаёт под неё соответствующий антураж. Пусть моя роль там в первом десятке с конца, но кое-что невзначай надо будет донести до прессы. Получены на то убедительные пожелания. И во время выступления в университете такая информация прозвучит гораздо более правдоподобно, чем в интервью после спортивных соревнований.
— Да, и собственно, я для чего к вам пришёл. Мне очень интересно узнать, насколько эти песни, которые у вас записаны, популярны в Америке?
— Когда я покупал пластинку, то пара самых удачных песен с неё занимали пятнадцатое и двадцать второе место, но это было месяца два назад, — наморщил лоб водитель, припоминая наши достижения на музыкальном поприще США.
— Неплохо, — оценил я реакцию американской публики на незнакомую им музыку, к тому же на чужом языке, — Я надеюсь, у вас будет возможность передать Кирку моё пожелание о встрече. Думаю, мы с ним найдём о чём поговорить, а если удастся, то и на гитарах поиграем, — попросил я педагога о небольшой услуге. На самом деле я знал, чем заманить будущую звезду на встречу со мной из его же рассказа, который однажды попался мне на глаза.