Дверь домой
Шрифт:
Наконец, находится какой-то гибрид птицы и обезьянки с постоянно меняющимися конечностями. Он осторожно приближается ко мне и транслирует Образ Силы. Понимаю и делюсь, выпуская немного в виде шарика. Вот уж не знаю почему, но наша Сила для этих созданий — как лакомство, хотя вообще-то недостатка в энергии они не испытывают. И — Сила воронов должна быть отдана добровольной. Вот у других — не обязательно…
Подобные сценки повторяются вновь и вновь — якорей установил уже не сотни — тысячи! С ужасом представляю себе — какой-же колоссальный путь я преодолел, попадая на Ветвь. То есть Земля
«Пахнет» уже знакомо. Не то, что я здесь бывал раньше, но есть, есть ощущение Земли. Поэтому…
— Милая, я уже близко подошёл, — сообщаю Нефертари, — так что наверное ещё выход-другой — и я на Земле. То есть могу задержаться на несколько месяцев — чтобы не волновалась понапрасну. Ладно?
Жена храбрится, но вижу — взволнована. Однако истерики и завываний нет — воспитание. Не только храмовое — здесь вообще привыкли, что мужчины могут погибнуть — на войне, от когтей дикого зверя, от яда змей и насекомых, в шторме… Да вариантов масса! Привыкли — и воспринимают это… Ну не как норму, но как должное, что ли.
Теперь на каждый выход экипируюсь очень серьёзно — одеваюсь более-менее по земному, клинки всегда с собой, артефактами обвешиваюсь и т. д. «Более-менее» — это значит сапоги, штаны, рубаху, куртку. Извращаться и пытаться воспроизвести земную одежду… Да на хрена — Отвод глаз и всё, будут принимать за рядового фрика даже со шпагой на перевязи.
Вот и знакомые места… С силой выдыхаю — и открываю Кромку. Лес, а точнее — лесополоса или парк. Что Земля, видно сразу — пластиковые бутылки, мать их. Путешествие утомило сильно — даже с якорями, артефактами и накопителями опустошён до донышка. То есть при необходимости могу использовать магию или поуворачиваться от пуль, но это должна быть именно необходимость — Сила практически на нуле.
Устало констатирую очевидные вещи: лето, примерно конец июня — начало июля, по растениям можно понять; смеркается… Вижу костёр и устало бреду к нему.
— «Эге», вяло шевелятся мысли, — «это ж насколько я устал, если именно бреду».
У костра — неправильно разведённого, кстати, сидят молодые парни и девушки с гитарами. Они едят, пьют и наигрывают нехитрые мелодии. Понимаю какое-то несоответствие, но не сейчас — от усталости почти не соображаю. Есть такая «фишка», общая для магов любой известной расы — при магическом истощении мыслительные способности резко падают. Поэтому — отдых крайне важен.
— Позволите путнику присоединиться к вам? — спрашиваю у компании. Смотрят как-то странно. Хм… Переспрашиваю на Сиди-н — и снова не понимают. А… вот в чём дело. Прокашливаюсь и повторяю уже на русском:
— Разрешите путнику посидеть у костра?
Отодвигаются и дают местечко. Достаю из котомки сыр, пресные лепёшки и копчёное мясо, выкладываю на общий стол. Отщипываю от каждого понемногу — показываю, что пища в порядке. Затем тянусь к жареной курице — показываю, что доверяю им. Жую — невкусно, мясо рыхлое, «неправильное». Нет, я жилы не люблю — домашняя скотина куда вкуснее дикой. Просто… неправильное.
Народ тоже оживает, берёт мою еду — всё,
— Охренеть, какая вкуснятина, — говорит один из парней, грызя полоску копчёного мяса, — попробуйте.
Пробуют мясо, сыр, хлеб.
— Фермерские продукты, такое студентам не по карману, — вздыхает одна из девиц, — а что за мясо хоть?
— Оленина.
— Чо, правда?
Киваю.
— Охренеть! Сам добыл?
— Купил.
Дальше идёт чавканье, сопение — едят неаккуратно. Не то чтобы нарочно — скорее просто не умеют есть в таких условиях. Попутно ведётся какой-то невнятный разговор, называют друг друга странными именами — почти все на «Э». А…
— Вы толкиенисты, да? — прямо спрашиваю молодёжь.
— Нет богов кроме Валаров и Толкиен — пророк их! — с преувеличенной важностью заявляет прыщавый парнишка с… накладными ушами? Да, действительно…
Потом ещё несколько громких фраз на эту же тему.
— Толкиенисты, да, — поясняет одна из девиц, — но не ортодоксальные — мы на любые ролёвки ходим. Кстати — как тебя зовут-то?
— Зовите меня Рэй-Шпага, — привстаю и слегка кланяюсь, прижав руку к груди.
— Очень приятно, а я — …, - снова звучат странные имена.
— Та эльф-наёмник, да?
— Ворон-оборотень, Архимагистр-некромаг, — поправляю её.
Хмыканье одного из парней:
— Фантазия работает, да и аутентичность мощная — аж верится.
Постепенно Сила восстанавливается, но медленней, чем привык на Ветви. Наконец, мал-мала отхожу — и начинаю понимать, что усталость сыграла со мной интересную шутку. Пора улетать, пока не натворил что-нибудь ещё.
— Спасибо, что пустили к костру, — начинаю собираться. Достаю из сумки простенькие, но многофункциональные амулеты… Какие-какие… — мошкару/комаров/блох/пиявок/оводов/вшей не подпустят, собаки будут относится дружелюбней, у людей агрессия гасится.
— Вот, в благодарность за компанию, — раздаю каждому по амулету.
— Серебро, да красивое, — тянет девушка, — спасибо.
Лёгкий поклон, отхожу чуть в сторону, прыжок вверх метра на четыре, Оборот — и вот я лечу к одной из своих законсервированных баз. Мысленно прокручиваю общение — всё ли правильно сделал? Поздоровался, пищей поделились, не гневался за недоверие… Да вроде всё нормально.
Где-то в глубине сознания занозой сидела мысль, что что-то я сделал не так, но вот что именно… Гашу мысль в зародыше — всё равно, пока не отдохну, мыслитель из меня — как из Буша Младшего.
Глава седьмая
Старая, давно позабытая база оказалась цела. Сделал её в одном из заброшенных заводов, которых вполне достаточно даже в Москве с её дефицитом площадей.
Отсыпался больше суток, затем прорезался аппетит и начал отъедаться. В заначке была не самая полезная еда — шоколадные батончики с орехами. Знаю, что дрянь, но хранится долго и даже если орехи прогоркнут, то всё равно остаются съедобными.
Здесь же переодеваюсь — стандартная «джинса» с вьетнамского рыка. А что — дёшево и сердито, полстраны в таких ходит. Оружие… Поколебался немного, но оставлять не стал — стоит оно многократно больше своего веса в золоте, да ещё и попробуй найди.