Дверь в Иной мир (сборник)
Шрифт:
— Хорошо, но что там было? — настаивал Док Брюэр. — Что ты увидел?
— Звезду. Зеленую. Ужасную. Несущую смерть. Она пыталась убить меня. — Он поднялся на трясущиеся ноги. — Будь проклято все это! Я никогда больше не загляну снова в его разум. Я всего лишь бедный эспер третьего класса, и я хочу жить.
Он вышел из кают-компании. Бетта вернулась к Лугачу и встала рядом с ним, беспомощно всплеснув руками. Сам Лу-гач скорчился в кресле, прикрывая голову руками и вздрагивая.
Чаттен с неприятным ощущением, словно наблюдал за мучениями
— Аугач, все в порядке, — ласково проговорил он. — Все уже прошло. Здесь ты в полной безопасности…
Темные, наполненные болью глаза взглянули прямо на него, и бедняга резко махнул татуированной рукой, словно отбрасывая от себя что-то.
— Аугач, — отчетливо повторил он несколько раз, а затем заговорил на непонятном языке.
Заговорил настойчиво, словно было очень важно, чтобы Чаттен понял его. И похоже, именно на этом языке — родном для него или нет — Харви обращался к нему в переулке.
— Извини, но я ничего не понимаю, — сказал Чаттен. — Аугач…
Темнокожий мужчина ткнул себя пальцем в грудь и произнес:
— Шоба Рук! Шоба Рук!
На мгновение Чаттен почувствовал себя маленьким мальчиком, которого ругают за недогадливость.
— Ваше имя Шоба Рук, — сказал он на всеобщем.
Темнокожий мужчина ответил на том же самом языке с
чистым и правильным произношением:
— Да, это мое имя. А Аугач — это огромная, страшная опасность, о которой кто-нибудь должен узнать, если я умру. Кто-нибудь, только не Лоуренс. — Он всем телом подался вперед, к Чаттену. — Только не Лоуренс! Это будет такое же безумие, как то, что совершили они. Помогите мне… рассказать…
— О боже! — воскликнул Чаттен. — Он сейчас снова ускользнет.
Он схватил Шобу Рука за плечи и отчаянно затряс:
— О чем рассказать? Как я могу помочь вам…
Но несчастный уже выскользнул в буквальном смысле слова из его рук и упал на пол. Он лежал неподвижно и дышал тяжело, но умиротворенно.
Все растерянно смотрели на него и друг на друга.
— Он потерял сознание, — определила Бетта. — Слишком сильное потрясение. Надеюсь, мы не причинили ему боль. Прик никогда бы…
— Может быть, стоит привести его в чувство? — предложил Брюэр.
— Думаю, его сейчас лучше оставить в покое, — неуверенно ответил Чаттен. Несмотря на всю тревогу за Лугача, или Шобу Рука, он не смог сдержать волнения. — Он заговорил — в самом деле заговорил. И назвал имя Лоуренса. Вы слышали?
Да, все слышали.
— Вы считаете, он говорил о Лоуренсе Харви? — спросил Брюэр. — О чем он хотел рассказать? Что не должен узнать Лоуренс? И что означает вся эта ерунда о зеленой звезде и опасности? По-моему, звучит как бред сумасшедшего.
На этот раз Чаттен не стал отвечать. Он склонился над Шобой Руком и произнес:
— Шемси, помоги мне. Нужно уложить его на койку…
— Я сам отнесу. — Гигант поднял бесчувственное тело так легко,
В сопровождении Аута он направился к двери.
Гуртхарн, нежно держа крохотное животное в своих огромных руках, посмотрел на Шобу Рука:
— Мне кажется, он спрятался от самого себя. Когда Прик разбудил его память, он испугался и ушел в бессознательное состояние. Как этот малыш, когда ему стало слишком тяжело и я нашел его в клетке без всяких признаков жизни, а потом долго успокаивал и уговаривал очнуться.
Зверек прищурил большие круглые глаза и в шутку укусил его за палец. Гуртхарн довольно рассмеялся.
Чаттен обернулся к Доку Брюэру:
— Значит, по-вашему, это звучит как бред. Я так не думаю. Мне кажется, Прик только что дал нам ключи от сундука с золотом.
— Как это?
— Зеленая звезда. Разве все не складывается одно к одному? Аоуренс Харви, Шоба Рук, экспедиция, какое-то открытие, которое Харви так отчаянно жаждет прибрать к рукам. Нечто такое, что, по мнению Шобы Рука, не должно попасть к Лоуренсу, нечто, расположенное на зеленой звезде или рядом с ней. Нечто очень ценное.
— Думаете, это и в самом деле может быть Прародина? — затаив дыхание, спросила Бетта.
— Харви верит в ее существование, Прик подтвердил это. И Харви послал Шобу Рука разыскивать именно ее. Я считаю, что мы, по крайней мере, не должны исключать такой возможности.
— Нет, будь я проклят! — воскликнул Брюэр. — Это невозможно. И сейчас я объясню почему. Я провез этого сукина сына через всю Галактику как «Человека с Прародины», но я никогда не писал правду в афишах. У меня такая традиция.
Чаттен внезапно вспомнил слова Харви и спросил:
— Док, а почему вы написали это на афише? Была ведь какая-то причина.
— Конечно была. Эта татуировка. Вы никогда не слышали легенду о том, что у настоящих жителей Прародины был обычай покрывать кожу татуировкой, которую никто не мог повторить, так что их узнавали везде, где бы они ни появлялись, и никто не мог притвориться тем, кем на самом деле не был? Думаю, многие пытались это сделать. И когда я увидел, как разрисован Ау… то есть Шоба Рук, мне сразу в голову пришла эта идея. Полагаю, на самом деле татуировку ему нанес какой-то древний народ с планеты, о которой мы никогда не слышали, однако эта ложь показалась мне довольно безопасной. Я даже и представить не мог, что это окажется правдой.
Он ненадолго задумался и повторил:
— Увы, этого не может быть. Я просто не могу поверить в это. Это ведь сказка?
— Понятно, что Шоба Рук вовсе не житель Прародины, — хмуро согласилась Бетта. — Даже если он и нашел ее, зачем ему понадобилась эта татуировка?
— Не знаю, — признался Чаттен. — Но Харви говорил, будто может прочесть, что там написано. Что ж, возможно, мы узнаем больше, когда попадем на Алголь. Или, может быть, Шоба Рук сам что-нибудь нам расскажет. Но одно я знаю точно.