Дверь в темную комнату
Шрифт:
– Ничего не понимаю, – проговорила я усаживаясь. – В доме ни души!
Я обернулась к Павлику – и замерла на месте. В МАШИНЕ НИКОГО НЕ БЫЛО!
Липкий холод и предчувствие чего-то – дикого, ненормального – пробрало меня до самых костей. Пару минут я просто сидела, как оглушенная, не зная – куда делся Павел? Неужели он пошел меня искать? А потом что-то мелькнуло во дворе, у стены дома… Или мне показалось? Игра больного воображения? Моя фантазия? Но, так или иначе, я выскочила из машины.
– Паша! – крикнула я.
Неужели этот неразумный все же потащился следом за мной в дом?!
– Павлик! – Не то злясь на него, не то просто растерявшись, я юркнула за калитку. – Паша! Ты с ума сошел?!
Из-за угла вновь показалась тень. Нет, не тень! Фигура человека – высокая, сутулая, в длинном пальто…
– Жень… – позвал меня человек голосом Павла.
– Паша! Зачем
– Иди сюда. Я кое-что нашел… – Его голос дрожал и срывался.
Он не подошел ко мне – упрямо манил меня куда-то за угол.
– Что там у тебя? – встревожилась я и сделала несколько шагов навстречу Паше. – Что произошло? – Я шагнула за угол дома, и он отступил в темноту.
Нас разделяла какая-то пара метров, когда Павлик как-то неестественно дернулся всем телом и заорал:
– Женя, беги! Это ловушка!!!
Но я так и не успела понять, в чем дело. Сзади на мою голову обрушился тяжеленный удар, и я упала как подкошенная.
Я медленно, с трудом приходила в себя. Голова болела, кости ломило, на затылке наливалась кровью огромная шишка. Я хотела было потрогать ее, но вдруг поняла, что не могу этого сделать, потому что руки у меня связаны. Я открыла глаза.
Я полусидела-полулежала на старой рассохшейся софе в какой-то неопрятной, необжитой комнате, залитой пронзительным электрическим светом. «Дача? – с трудом сообразила я. – Но… как я здесь оказалась? И откуда здесь взялся старик Вележев? И почему Павлик, связанный по рукам и ногам, корчится в углу полупустой комнаты? Бред!»
Я закрыла глаза, подождала пару секунд и вновь их открыла. Но картинка не изменилась. Напротив меня в кресле сидит Прокофий Савельевич и курит сигарету, в углу валяется Павлик. Это дурной сон?
– Очнулась? – будничным тоном спросил Вележев. – Наконец-то! Три часа в отключке пробыла!
– Что?! – Я ничего не понимала. – Вы?
– А ты кого ждала? – спросил он и хохотнул – резко и как-то издевательски. – А, ну да! Громова! Это же он, по твоему мнению, наркобарон. Верно?
– Верно, – машинально ответила я.
– Глупая! Какая же ты глупая! – высказался Вележев.
– А… что здесь происходит?
– Еще не поняла, что ли?..
Нет, кое-что я начала понимать…
– Но… как?! – Я во все глаза смотрела на Прокофия Савельевича и никак не могла поверить в то, что все это – реальность.
– Удивлена? – Старик оскалился и засверкал глазами.
Мне стало не по себе. А он подходил все ближе и ближе. И вот уже он – в паре шагов от меня и заглядывает мне в лицо.
– Но ведь вы же… – Я не находила нужных слов. Все смешалось у меня в голове. – Как?! Как такое может быть?!
– Хочешь узнать? – Я почувствовала его дыхание на своем лице, и по моему телу пробежала дрожь. – Рассказать тебе, как я все это провернул? Интересно?
Я тяжело сглотнула, но слова застряли в горле. Я просто смотрела на Прокофия и молчала.
– Что ж… У нас есть время. – Он схватил первый попавшийся под руку стул и оседлал его. Достал из кармана плаща пачку «Парламента», не спеша раскурил сигарету. Пламя зажигалки на секунду осветило его лицо – острый нос, суровые складки у губ, белый как полотно лоб. Я несколько раз видела этого человека – и никогда мне даже в голову не могло прийти, что он и есть…
– Да, я – тот самый таинственный наркобарон, за которым ты и мой внук охотились все это время. – Он говорил и спокойно выдыхал сигаретный дым. – Я начал заниматься продажей наркотиков давно – еще до того, как в автокатастрофе погибли мой сын и невестка. Сначала у меня был свой небольшой клуб под Зеленоградом. Постепенно я начал толкать товар постоянным клиентам клуба… Поначалу все это не приносило никаких результатов. А потом… Клиентов становилось больше, навар все увеличивался, я стал заключать договоры все с новыми и новыми поставщиками. Но легавые что-то прочухали про мои дела. В клубе устроили облаву, естественно, нескольких клиентов поймали с дурью. Началось следствие. Мне удалось отмазаться только благодаря тому, что клуб был оформлен на подставное лицо. Я остался безнаказанным. Меня огорчало только одно… Мой сын тоже каким-то образом просек, в чем дело. Отлично помню тот день! Он пришел ко мне, начал что-то говорить про «незаконные дела», про совесть… Смешно! Он пригрозил мне: если я не закрою клуб и не прекращу заниматься наркотиками, то он лично сдаст меня властям. Меня! Сдаст!!!
Вележев запрокинул голову, давясь злобным смехом.
– Это я его убил! – резко оборвав смех и садясь на стуле прямо, сообщил он. – Я подстроил автокатастрофу. Перетянул тормоза, чтобы
Я бросила косой взгляд на Павла. Внук смотрел на своего деда дикими глазами.
– Правда, клуб все равно пришлось закрыть, – продолжил Вележев. – Легавые наседали… То и дело устраивали облавы. Было опасно продолжать эти дела. На какое-то время я залег на дно. А затем… Я взялся за дело с удвоенной силой. Я больше не открывал свой собственный ночной клуб, но взял под контроль ночные заведения не только Зеленограда, но и всех близлежащих городов. У меня была тщательно продуманная схема: поставка товара, распространение; не было такого места, куда не проникали бы мои дилеры. А главное – я всегда оставался в тени! Никто ничего обо мне не знал! Для тех, с кем я работал по сбыту товара, у меня не было ни имени, ни прозвища. Наркобарон из Зеленограда – это все, что знали обо мне мои поставщики и дилеры. Кроме того, для всех – напоказ – я вел обычную, ничем не примечательную жизнь антиквара, продавца и покупателя старого, никому не нужного барахла. Мне казалось, что подобраться ко мне просто невозможно! Н-да… Казалось… – Он уставился в окно, задумался и пожевал губами.
– А потом на меня вышла эта чертова баба, – так же резко, как и остановился, продолжил он. – Арина Домская! Она и двое ее прихвостней – хозяева ночного клуба «Мандарин» – нарыли на меня массу компромата! Все! Все мои сделки! Все поставки! Все маршруты! Все адреса! Они вышли на меня через одного из моих дилеров… Передали, что готовы обменять компромат на бриллианты, которые я тайно копил все эти годы. Собственно говоря, через этого дилера мы и договорились об условиях встречи. Вернее, о передаче бриллиантов… Никто ни с кем не должен был встречаться! Схема была простой: я оставляю в камере хранения павловского вокзала чемодан, в дно которого вшиты камешки, а мои вымогатели в соседней ячейке оставляют дискету с компроматом на меня. Конечно же, мне не хотелось расставаться с этими драгоценностями! Я долго думал – как же обмануть шантажистов? Не спал несколько ночей подряд. А потом… Потом ко мне пришел мой внук. В разговоре он обмолвился о какой-то поездке в Павловск… Упомянул, что едет по делу. Случайно назвал имя человека, по поручению которого отправляется туда… Догадываешься, наверное, что это был Роман Самойлов? Тот самый Роман Самойлов – один из моих шантажистов! Конечно, это не могло меня не насторожить… и я начал копать, узнавать подробности, и… Я узнал, что среди хозяев клуба «Мандарин» царит полный кавардак! Каждый хочет урвать куш, да побольше! Арина решила обмануть Бориса и убить Романа. Борис тоже не терял времени даром и всеми силами пытался заполучить мои камешки. Роман узнал о кровожадном замысле, готовившемся за его спиной, и тут же побежал искать защиты у своего давнего знакомого Саши Громова. Так и родился этот план – подставить кого-то другого вместо Романа. Так, по чистой случайности, они и вышли на моего внука – Павла. Злая судьба… Роковая случайность… А потом… – Он затянулся, замолчал на пару секунд и продолжил: – Потом, когда я понял, что эти трое – хозяева «Мандарина» – строят козни друг другу, я решил: грех этим не воспользоваться! Без опаски и сомнений я оставил в камере хранения павловского вокзала чемодан с маской обезьяны. Я думал, что «мандариновцы» начнут подозревать друг друга.
– А вы не думали, что ваш внук по чистой случайности оказался втянут в эту историю и вы рисковали его жизнью?! – спросила я.
– Думать надо было! – рявкнул Вележев. – Думать головой, а не играть в карты! Болван! Я прекрасно знал о том, что он играет! Меня до чертиков это бесило, ведь это могло привлечь лишнее внимание ко мне! И если бы его пристрелили там, на стройке, так бы ему и надо!
Он перевел дыхание и вернулся к ровному тону:
– Но случай вновь сыграл странную шутку – ты вытащила Павла из лап «братков» Арины Домской… Когда Павел рассказал мне о случившемся, я подумал, что тебя подослал кто-то из хозяев «Мандарина». Я испугался, решил, что кто-то пронюхал: Павел – мой внук, и решил подкопаться под меня таким образом. Поэтому-то я и вышел на тебя. Но ты на самом деле оказалась телохранителем. Просто приехала в Зеленоград отдохнуть. Сначала я хотел тебя побыстрее отозвать от дел, но потом решил, что это может вызвать у тебя подозрения. О твоем въедливом нраве я сразу догадался – чего доброго, ты бы еще принялась копаться в этой истории! Впрочем, ты и так уже многое раскопала… Слишком многое… Вместо того чтобы просто сидеть в номере и стеречь Павла, ты начала повсюду таскаться и совать свой нос во все! Ты зачем-то потащилась к Самойлову, устроила разборки с Борисом, ты имела наглость даже познакомиться с Громовым! Ты вообще делала все то, чего не должна была делать!