Дверь в Зарабию

Полынская Галина Николаевна

– Да, конечно.

– Это все благодаря тому, что людской гнев, дурные поступки – все собирает Чаша Зла, не позволяя скверне отравлять атмосферу, зарабийцы не дышат ни чужим, ни своим злом. По легенде, создатель Зарабии, великий Зиру, мечтал породить совершенный, добрый мир, но люди от природы своей наделены как хорошими, так и плохими качествами. На горе Фумия Зиру установил Чашу Зла, чтобы вбирала она в себя все дурное, что есть у людей, надеясь, что со временем зарабийцы и вовсе забудут, что такое зло, их сердца очистятся и посветлеют. На случай, если

Чаша переполнится, и ее страшное содержимое разольется и затмит солнце, он созвал с разных миров пятерых создателей и отдал им по солнечному камню, зная, что камни будут в надежных руках и с ними ничего не случится. Мой отец и твой дедушка потомки этих создателей. Мой – из Зарабии, а твой – из Тасмана. Да, да, твой дедушка родом оттуда, откуда ты пришла. Еще одна из причин, отчего он не ушел с Моди, – он остался здесь, опасаясь переполнения Чаши.

– Солнечный камень…

Потянув за цепочку, Мира вытащила из-под майки сверкающую каплю.

– Да, это он, – из внутреннего кармана пиджака, он извлек красный футляр, открыл его и положил на стол. В белом бархате утопал точно такой же сверкающий камень на цепочке.

– Если случится страшное и Чаша переполнится, только единение всех пяти камней способно остановить вырвавшийся на свободу поток зла, вернуть его обратно в Чашу и запечатать навеки.

– Если ты мне обо всем этом рассказываешь, то могу предположить, что Чаша полна по самое некуда?

– Похоже, что так, – Велор потер переносицу.

– А что будет, если она переполнится?

– Весь наш мир погрузится во тьму, зарабийцы застынут, оцепенеют – таково наказание Зиру за то, что его народ не только наполнит Чашу до верху, но и прольёт ее черное содержимое на солнечную Зарабию. Подвижными останутся только флоины. Лишившись хозяев, они постепенно станут обретать черно-белые тела.

– Неприятная картина вырисовывается, – Мира задумчиво рассматривала камни-близнецы, лежащие на столе. – А зачем ты это все мне рассказываешь?

– Дело в том, что ты, моя девочка, являешься единственным потомком двух ветвей создателей, хранителей солнечных камней, в тебе, в таком маленьком человечке, заключена большая сила…

– Стоп, стоп! – замахала руками Мира. – Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь! Бабушка тоже что-то говорила о моих невероятных способностях, но я думала, что она, как любая другая бабушка, считает свою внучку исключительной, только и всего.

– В нашем случае ситуация иная. К тому же, ты не оцепенеешь, в тебе кровь двух миров, ты не чистокровная зарабийка.

– Папа, ты намекаешь на то, что если Чаша польется и все пойдет в тартарары, я должна буду найти остальные камни и спасти Зарабию?

Велор кивнул.

– Па, ну это же смешно, такое только в детских фильмах бывает, здесь что, снимается кино? Где камеры?

– Ничего смешного, – вздохнул Велор, – все это действительно так.

– Папа, но это же глупо, маленькие девочки не спасают миры, это сказки.

– Во-первых, ты уже не маленькая девочка, а вполне взрослая барышня, – лицо Велора было серьезно, –

во-вторых, возраст и пол не имеют никакого значения. Большой, взрослый человек способен уничтожить весь белый свет, а маленький вернуть его обратно к жизни. Еще я хочу рассказать тебе о подземном озере…

– О том, что находится в подземелье дома?

– Да, – удивился Велор. – Откуда ты знаешь?

– Я случайно туда спускалась, очень красивое озеро.

– Оно не простое, озеро это ворота в миры, в те самые три мира, где находятся остальные хранители камней. Их надо найти…

– Пап, а зачем дожидаться катастрофы? Не заняться ли сбором камней прямо сейчас? Тебе? Ты взрослый, все тут знаешь и точно ничего не напутаешь.

– Камни нельзя собирать раньше времени, может разразиться еще большая катастрофа.

Мира уныло молчала, глядя на камни, сверкающие на столе. Кажется, приятные зарабийские каникулы грозились обернуться бог знает чем.

– Пап, надо признаться, я не совсем во все это верю, и не совсем понимаю. Я могу понять, откуда берется электричество, как работает компьютер и интернет, но как фунциклируют Чаша Зла, солнечные камни и прочие атрибуты зарабийской жизни, я не в курсе. Я не верю в магию и волшебство, не верю, что можно взмахнуть рукавом и полетят гуси-лебеди, я верю, что можно вставить вилку в розетку и загорится лампочка. Возможно, все эти предания о горе и Чаше лишь аллегория? Может, всему этому есть какое-то разумное объяснение? А так же разумный, технический вариант решения проблемы?

– Ну, ладно, – вздохнул Велор, – попробуй найти разумное объяснение вот этому.

Он взял камень из футляра, камень Миры, поднес их друг к другу и скрестил камень с камнем. Внезапная вспышка ослепила девочку, она заморгала ресницами, щурясь. Вспышка постепенно стихла, и стало возможно рассмотреть парящие в воздухе желтые огни. Огни выстроились в цепочку и закружились вокруг камней. Приоткрыв рот, Мира смотрела на это явление. Отец разъединил камни, и огни исчезли.

– Ну? Что скажешь?

Она молчала, перед глазами все еще мелькали желтые пятна.

– Даже не знаю, – медленно произнесла девочка, – надо переварить.

– По крайней мере, я сделал все что мог, рассказал тебе, как обстоят дела, – он положил камни на стол.

Мира посмотрела в окно. В душе не было никакого энтузиазма касательно подвигов во имя Зарабии. Ну, просто вообще никакого.

– Идем, не мешало бы перекусить, – Велор протянул дочери оба камня.

– Ты отдаешь мне и свой? – тяжело вздохнула Мира. – Уже?

Время, полное славных ратных подвигов хотелось отодвинуть как можно дальше.

– Да.

Делать было нечего, пришлось спрятать под майку два украшения. После Мира сняла ветуловые бусы и протянула отцу.

– Это тебе от меня на память, – мрачно произнесла она, поднимаясь с дивана.

– Мира, – Велор подошел к дочери и приобнял ее, – я не говорил тебе…

– Что еще? – испугалась девочка.

– Я очень рад, что ты у меня есть, что мы встретились.