Дверь в Зарабию
Шрифт:
– Дело в том, что я могу видеть в темноте только в закрытых помещениях, – вздохнул Ром.
– А я везде могу! – обрадовался Жигу своему преимуществу перед флоином. – Хоть и плохо, но везде!
– Тише, – остановился Ром, – кажется, кто-то кричит. Слышите?
Жигу с Мирой тоже замерли и прислушались. Порывы ветра донесли обрывки:
– …ииигу! …ооом!
– Сдается мне, это Хамон кричит, – заявил дофа. – Нас с тобой, Ром, выкликает. Я сейчас взлечу, и он меня увидит.
– А заодно тебя увидят
– Ну, а что делать? Надеюсь, Хамон меня увидит первым.
Разбежавшись, он усердно замахал крыльями.
– И-эх! И-эх! И-эх!
– Когда он так делает, у меня прямо сердце останавливается, – сказал Ром, глядя, как дофа рывками поднимается вверх. – Жуткое зрелище, того гляди рухнет вниз.
Поболтавшись в воздухе в метрах пяти над землей, Жигу грузно приземлился. Спустя пару минут, из темноты вынырнул взъерошенный Хамон.
– Скорее, скорее, – торопливо залопотал он, – вам надо уходить!
– Это за нами? – кивнул Ром на цепочку огней.
– Да, обнаружили, что вы сбежали! Из храма собирались забрать только Рома, а Мира с Жигу должны были остаться там навсегда, чтобы вечно оставаться рядом с глазом. Я узнал об этом в последний момент и то совершенно случайно – подслушал разговор Янги и Чану. Я ничего не знал об этом, клянусь!
– Верим, – мрачно произнес Жигу. – Ты нас как нашел?
– Я понял, что бежать вы могли только через секретный подземный ход, а я знаю, куда он выходит.
– Это был самый настоящий лабиринт! – от воспоминаний о недавнем путешествии Мира вздрогнула.
– Хамон, ты помнишь, где мы встретились? Ты там рыбачил, – напомнил Ром.
– Да, да, идемте скорее, здесь недалеко.
Друзья устремились за шапой, и вскоре действительно показался знакомый мостик, а там и скала с нарисованным белым крестом высилась неподалеку.
– О, мы спасены! – Мира бросилась к знакомому месту. – Спасибо, Хамон! Ребята, скорее!
Жигу с Ромом пожали Хамону лапу, открыли потаенную дверь и, один за другим, скрылись в тугой водяной стене.
Глава тридцать третья: Сенетал
Тяжело, с трудом Жигу всплыл на поверхность и попытался вылезти на сушу. Увидав его лысую голову, тирамиса поспешно спрыгнула со своей лежанки и подбежала к краю.
– Наконец-то! – защебетала она. – Как я волновалась! С вами все в порядке?
– Почти, – кряхтел дофа, пытаясь выбраться. – Что-то силы меня покинули…
Яра засуетилась, не зная, как ему помочь, но тут появились Мира с Ромом, и совместными усилиями птицу вытащили из воды.
– Я замерз и устал, – опустив крылья, Жигу смотрел, как вокруг его лап растекается лужа. – Я собираюсь впасть в депрессию.
– Еще чего не хватало, – Ром отжал воду с волос. – Сейчас поднимусь наверх, принесу сухих полотенец
– Я отсюда никуда не отлучалась, боялась пропустить ваше возвращение, да и камни не хотела оставлять без присмотра. Все удачно?
– Да, – Мира достала из кармана сверток с камнем, – относительно.
– Были какие-то проблемы? – тирамиса быстренько спрятала сверток в лежанке.
– Кое-какие были, – девочка сняла мокрую куртку, бросила ее на пол и села на нижнюю ступеньку. – Я тоже устала.
– Давайте тогда поднимемся наверх все вместе, отдохнем, как следует, – предложил Ром.
– Ну, уж нет, – покачала головой Мира, снимая кроссовки и выливая воду, – остался последний камень, заберем его, тогда и отдохнем. Ты идешь за полотенцами?
– Да, конечно. Захватить тебе одежду?
– Захвати, а то я совсем замерзла.
Ром пошел по лестнице вверх, а тирамиса попробовала растормошить Жигу, но тот упорно хандрил. Мира пришла Яре на помощь:
– Жигу, ты такой чудесный, – затянула девочка, – и в пустыне ты ориентируешься, и плаваешь, есть ли вообще хоть что-нибудь, чего ты не умеешь?
– Летать он не умеет! – донесся голос Рома сверху.
– Не слушай его, Жигушка, ты превосходно летаешь.
– Я есть хочу, – закапризничал дофа от такого повышенного внимания. – Я мокрый! Мне холодно!
– Мне тоже мокро и холодно, – попробовала возразить Мира, но Жигу в ответ разразился целой нудной тирадой, из которой становилось ясно, что так мокро и настолько холодно еще никому на свете не было.
К счастью Ром вернулся достаточно быстро и дофа не успел вогнать девушек в безысходную хандру. Мира переоделась в узкие сиреневые брючки, легкий длинный свитерок, тапочки-тенниски и намотала на голову полотенце. Непрерывно стонущего и жалующегося на свою горькую судьбу Жигу, Ром укрыл с головой расписным пледом и попытался вытереть птицу насухо.
– Осторожно! – завопил дофа. – С меня все перья облетят!
– Ладно, сам сушись, – Рому спорить не хотелось.
Он тоже переоделся в одолженные у близнецов вещи – безразмерную желтую рубашку и широченные синие брюки, болтавшиеся на нем, как на вешалке. Глядя на него, Мира подумала, что флоин специально так вырядился, чтобы не возбуждать лишний раз романтических чувств у всяких нежелательных особ. Согревшись и перекусив бутербродами, Мира воспрянула духом и была готова к дальнейшим странствиям. Жигу, помимо пледа укрывшийся еще и полотенцами, превратился в большущий кокон, из которого торчал один только клюв, трескал кашу из кастрюльки и на жизнь больше не жаловался. Когда все, включая Яру насытились, Ром присел на корточки у самой воды. Жигу поплотнее закутался в полотенца, наблюдая за флоином, обратно в озеро ему страх как не хотелось.