Дверь в...
Шрифт:
– Не волнуйся, Белла, я за ним прослежу! – Эммет добродушно кладет свою огромную ручищу на плечи Джаспера – еще одна милая привычка, которую я привнесла из мира людей, научив вампиров дружить по-настоящему. Джаспер рычит, но уступает, хотя у меня все еще остаются сомнения… Но я всецело доверяю Эммету, он кажется уверенным в себе. И он очень сильный.
Мы проходим наверх, и мне смешно то, с каким удивлением друзья Эдварда разглядывают предметы.
– Тут все такое… примитивное… - замечает Джаспер, и я закатываю глаза, снова
– Это старый дом, - повторяю я свои слова из прошлого. – В городах есть все, что и у вас: компьютеры, техника. И мы тоже летаем в космос.
– Они, - ворчливо поправляет Эдвард, кладя руку на мою талию. – Ты вампир.
– Они, - соглашаюсь я с большой неохотой.
Мы видим и чуем следы присутствия посторонних в доме: мебель передвинута, пол затоптан, а некоторые предметы покрыты чем-то белым; обычно так выглядят места, с которых берут отпечатки пальцев. И я понимаю, что меня искали здесь. Мое сердце сжимается от переживания за родителей.
– Ну, встретимся ближе к полуночи здесь же? – улыбается Эдвард друзьям, потому что нам нельзя терять ни минуты, если мы хотим обернуться до Финикса и обратно.
– Помните, на восток, - напоминаю я.
– Лес и горы. Я надеюсь на вас.
– Все будет отлично, - обещает Эммет.
Джаспер молчит, и я не очень-то доверяю ему, но у меня нет другого выхода.
Мы с Эдвардом беремся за руки и бежим. Наш путь лежит на юго-восток, в места, где много солнца. Мы должны успеть войти в дом моего отца до того, как солнечные лучи поставят наш план под угрозу. И каким-то образом должны остаться внутри этого дома до самого вечера. Затея довольно опасная, но я иду на этот риск, потому что хочу, чтобы все было сделано правильно.
И Эдвард сжимает мою ладонь, давая обещание, что я могу на него полностью рассчитывать. Я дома… И я счастлива…
– Белла?.. – шокировано выдохнул папа, увидев меня на пороге своего дома посреди ночи.
– Здравствуйте, мистер Свон, - удивительно вежливо и очень «по-человечески» поздоровался Эдвард.
– Папа, это Эдвард, - представила я, - мой… жених.
– Простите, что увез вашу дочь без предупреждения, - снова встрял Эдвард, и я поняла, что моя битва проиграна, даже не начавшись. При таком уважительном подходе Чарли простит Эдварду что угодно. – У нас совершенно не было возможности связаться.
– Белла! – выдохнул отец, заключая меня в крепкие объятия, и мы оба вздрогнули от того, как сильно я изменилась, я - от ужасной жажды, которую мне удавалось все же неплохо подавлять, он, очевидно, от холода моего тела. Он нахмурился, отстраняясь, слишком придирчиво оглядывая меня с ног до головы. – Ты должна немедленно мне все объяснить, Изабелла!
–
Мы напряженно сидели в гостиной, пока я рассказывала версию, которую следовало знать Чарли: выдуманную историю, как мы с Эдвардом встретились, как он потерял память, попав в аварию, как мы поехали отмечать годовщину знакомства в Форкс, как оттуда решили наведаться к родителям Эдварда, о которых неожиданно узнали. Они занимались исследованиями островов Арктики за полярным кругом, поэтому пришлось добираться туда через всю Канаду, а потом – на вертолете. Он сломался, связи не было, и мы застряли там на целый год.
Знаю, притянуто за уши, но лучшей версии у нас не было. Из любого другого места планеты я смогла бы позвонить. Этим же можно было объяснить мою неестественную бледность, солнце в тех широтах слабовато и светит не круглый год.
Чарли слушал внимательно, ни разу не перебив. Откинувшись в кресле и положив ногу на ногу, он задумчиво потирал подбородок, а его цепкий взгляд метался между мной и Эдвардом. Иногда он издавал звуки вроде «эм» и «кхм», но не выказал ни единого протеста, пока я не закончила.
Тогда он еще немного помолчал и прищурился.
– Как зовут твоих родителей? – спросил он, а когда Эдвард замешкался, сдвинул брови. – Ну, тогда, если вы закончили мне вешать лапшу на уши, я хочу услышать правду!
Мы с Эдвардом переглянулись, и он незаметно сжал мою ладонь.
Ну, не очень незаметно, потому что взгляд Чарли тут же метнулся туда.
– Ты! – сказал он, указывая пальцем на Эдварда, и по лицу Чарли было ясно, что пришло время расплаты. – Какого черта ты делал в доме моей матери?!
– Я…
– Папа, ему было некуда пойти! – защищала я моего растерявшегося вампира.
– Тебя я не спрашиваю, - отрезал Чарли тоном полицейского. – Я с ним говорю. Хочу знать, кто позволил ему ломать двери в чужой дом?! Просто так, по-твоему, замки вешаются?!
Эти слова про дверь и замки прозвучали настолько двусмысленно, что мы с Эдвардом на минуту оцепенели. Могло ли быть, что он знает? Я всматривалась в папины глаза и видела там решительность и злость. Стал бы он так заводиться, если бы речь шла о несчастном парне, потерявшем память?
– Папа?.. – шепотом позвала я, и его взгляд смягчился, когда он повернулся.
– Дочка, - он невесело улыбнулся, - ты знакомишься с парнем тридцать первого октября, затем через год в этот же день исчезаешь, оставив все свои вещи в доме, в том числе мобильный телефон и включенный свет, припаркованную машину из проката, и снова ровно через год в тот же самый день приезжаешь ко мне живая и невредимая. Кормишь меня престранным рассказом, в который не поверит ни один здравомыслящий человек. И надеешься, что я не замечу совпадений?