Дверь во тьму (сборник)
Шрифт:
— Теперь? Подождем, пока они не вернутся для настоящей торговли.
Я чуть не сел.
— Вы будете с ними торговать?
— Конечно. Война войной — дело делом. Они порой нас проверяют на прочность, все надеются выгадать…
Гарет сплюнула, словно мужчина, и насмешливо продолжила:
— Только это им влетит в убыток. Теперь муж поднимет цену, а они и пикнуть не посмеют.
Я поглядел на убитого ею Летящего и с удивлением понял, что тот уже окаменел. Превратился в черную зализанную
— Данька, а что с твоими глазами? — вдруг поинтересовалась женщина. — Они светятся или у меня лгут линзы?
— Светятся, — доставая из кармана свою черную повязку, ответил я.
— И то, что ты видишь без очков, связано с этим?
— Не ваше дело, — огрызнулся я и пошел вдоль топчущихся на месте быков. Интересно, как дела у Лэна…
Навстречу мне попались несколько охранников, но я уже надел свою «повязку», и те ничего не заподозрили. Лишь один проводил меня взглядом… но не враждебным, а скорее смущенным и виноватым.
Торговца и его рыжую дочку я нашел у самой кромки болота. Они о чем-то оживленно спорили, торговец держал девчонку за плечо, а та все норовила сбросить его руку.
— С ваше женой все в порядке, — сказал я, подходя.
Торговец кивнул. Вяло как-то кивнул, отводя глаза… И сразу же потянул из кармана очки — прикрыться от Настоящего взгляда. Мне стало нехорошо.
— Что случилось? — спросил я.
— Реату чуть не украли, — хмуро сказал торговец.
Мне показалось, что я понял, к чему он клонит, и я перешел в наступление:
— Не украли же! Значит, нечего нас обвинять!
Торговец молчал, а его противная дочка шмыгнула носом. И тут я понял.
— Где Лэн? — обмирая, прошептал я. — Где Лэн?
— Рассказывай, — хлопая девчонку по плечу, сказал торговец. Посмотрел на меня и добавил: — Мне очень жаль, можешь поверить. Я понимаю, что такое друг, тем более у вас, Крылатых.
Я молчал, глядя на Реату. Та, не поднимая глаз, прошептала:
— Мы стояли, и Лэн все нудел, чтоб я осторожно себя вела, я разозлилась и отошла…
— Где он, дура?! — заорал я.
— Его Летящие утащили, Данька, — сказала девчонка. Вздохнула и с нелепой гордостью добавила: — Он меня смело защищал.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — неожиданно поразившись ее словам, спросил я. Реата пожала плечиками:
— Он твое имя выкрикнул, когда его утащили…
Снова вздохнув, Реата самокритично сказала:
— Не надо было мне отходить от каравана…
Я почувствовал, как внутри у меня все похолодело. Положил руку на меч и пошел к девчонке. Сам не знаю, что я собирался делать.
— Осторожно, Крылатый, — тихо, но с угрозой сказал торговец. — Не ошибись.
Я продолжал подходить к ним. И тут между нами мелькнуло светящееся
— От прав. Не ошибись.
Реата охнула, торговец отступил на шаг. Если они и обращали внимание на Котенка, то видели его несветящимся и неговорящим. Но мне на них сейчас было наплевать.
— А ты еще указываешь?! — крикнул я Котенку. — Где ты был? почему бросил Лэна?
Котенок провел лапкой по мордочке, потом кивнул и сказал:
— Допускаю. Я виноват. Наказывай меня, а не эту глупую девочку. Тем более что ее отец вряд ли позволит тебе рукоприкладство.
Сев на камни, я заплакал. Повязка мешала, я стянул ее и бросил в топь. Не буду больше ни от кого скрываться. Никогда не буду! Ненавижу их всех — и Летящих, и Крылатых, и торговцев.
Я вдруг понял, что у меня был друг. Настоящий, потому что мы с ним вместе рисковали жизнью… и вообще, стали как братья. Братья тоже могут и ругаться, и драться, только все равно друг друга любят.
А теперь у меня нет друга.
— Мальчик… — Торговец провел ладонью по моей голове, и от горя я даже не отстранился. — Не плачь. Я сочувствую.
— Что можно сделать? — спросил я.
— Они прилетят, чтобы обменять свои товары на наши, — уверенно сказал торговец. — Я предложу им выкуп за твоего друга.
Плакать я перестал. Появилась какая-то надежда, и сразу захотелось действовать.
— Его не убили? — робко спросил я.
— Нет, — поколебавшись, сказал торговец. — Ты что, не понимаешь что Летящие сделают с Лэном?
— Нет…
— Превратят в Летящего.
Меня замутило. Я вспомнил свой сон… про Лэна, идущего навстречу с мечом. А еще я представил его укутанным во тьму, с черными провалами глаз, и мне стало жутко.
— Котенок… — прошептал я.
— Что, Данька?
— Посоветуй что-нибудь!
— Торговец прав, — нехотя ответил Котенок.
— А если отбить его? — спросил я, вставая. — Ну? Слабо?
— У них мечи из мрака, — очень тихо сказал Котенок. — Таким мечом очень легко погасить Настоящий свет. А я… я ведь совсем не умею драться, Данька. У меня только когти и зубы. Очень маленькие когти и зубы.
В отдалении стояли все люди нашего каравана. Я посмотрел на них — и почувствовал, как вздрагивают они от моего взгляда. От Света, который живет теперь в моих глазах.
— У меня Настоящее зрение, — сказал я Котенку. — Это ведь может помочь?
— Не уверен. В твоих глазах свет. Ты увидишь лучшее, что есть в человеке. Это может помочь, только если в них еще осталось добро. Сомневаюсь… А в глазах Летящих — тьма. Они увидят твой страх, и твои ошибки, и твою боль. Гораздо удобнее, чтобы причинить вред.