Дверь
Шрифт:
Клева не было.
Нет. Все неправильно, сначала надо проверить глубину и опустить крючок поближе ко дну. Вот, теперь самое то. На тебе рыбка еще чипсов! Секундное сомнение – рыба не дура, в такой прозрачной воде, да еще без водорослей, она не станет подходить близко к берегу. Хотя тут довольно глубоко. Жаль, что деревьев у берега нет. Рыбы любят тень от дерева. С него вечно валится всякая снедь типа гусениц и дохлых мошек.
Перезакинула поближе к мощному валуну – от него только гладкая макушка из воды виднелась. На таких камнях всегда нарастает
Рыбалка не только способ добывания еды. Она способствует размышлениям. Я хотела поразмышлять насчет моей сбывшейся мечты о переходе. Уже дошла до мысли «жаль, что это не иной мир», как поплавок бодро запрыгал по воде.
Первая поклёвка принесла мне крошечного рыба, навроде щурка. Но не щурок. Морда довольно странная – даже с выпуклыми ноздрями. И плавники широкие – веером.
По привычке я произнесла приговорку рыбацкую:
– Иди обратно, приведи мать, отца, деда, бабку и тетку с дядей приведи.
Выпустила добычу в воду.
Пиксель рассердился немного – он и мелочи обрадовался. У него уже костер горит. Он и котелок повесил – уху варить желает.
– Погоди. Сейчас клев начнется. Им наши чипсы понравились, – никто моего воодушевления не разделял, даже рыбы.
Сижу. Клева нет. Думается плохо. Потому как жду рыбью тетку и прочих взрослых родичей.
Пиксель уселся рядом. Руки на коленки положил. Тоже на поплавок воззрился. Это такое странное занятие – можно часами смотреть и не надоест, но лучше бы клевало.
– Вот вам рыбы, угощайтесь! – нетерпеливый Пиксель начал бросать в воду сушеных кальмаров, предварительно сам укусит, а что осталось – в воду.
Поплавок замер как умер.
– Меняю тактику, – предупредил Пиксель.
Покопался в пакете, который ему бабка приготовила. Нашел тонкие поджаристые блины. Намасленные и пористые, как кружевные. Тяжко вздохнул, порвал один блин на мелкие части для прикорма.
– Вот посмотришь, от бабкиных блинов еще никто не отказывался, – убежденности Пикселя можно только позавидовать.
По воде расплылись жирные радужные пятна.
Поплавок повело без всякой предварительной поклевки.
– Подсекай! – Пиксель без размышлений полез в воду, желая первым схватить долгожданную рыбу.
Знать бы как это подсекание провернуть. Слово вроде знакомое, но как на деле такое творят, я не знала. Но была уверена, что правильным будет только один маневр – медленно тянуть добычу на себя. Стараясь не порвать леску.
– У меня сейчас удочка сломается, – сдавленным голосом предупредила я.
Рыба показалась из воды – рожа как у питбуля, только зеленая и подлиннее. Я потихоньку начала подводить улов к берегу. Пиксель изловчился и проворно схватил добычу обеими руками. Рыба билась, норовя опрокинуть Пикселя в воду. Я боялась дергать леску чтоб ненароком не изловить и Пикселя тоже.
– А чего это вы тут делаете? – спросил Тоник, изображая под музыку дикие выкрутасы руками.
Объяснений не дождался. В воду не полез,
– Ты что стоишь? Сейчас Пикселя утопят! – закричала я.
– Сам виноват. Рыба жить хочет. Даже такая страшила как эта.
Леска оборвалась с противным воплем, но дело было сделано – рыба билась под Пикселем, потом замерла, обессилев.
– Приплыла золотая рыбка и спросила, чего тебе надобно Пиксель, а ей Пиксель с поклоном отвечает…, – голосом былинного сказителя начал вещать Тоник.
– Глядите – смотрит на меня. Что смотришь? Ты что, щука из сказки? Тогда давай – желание исполняй! – на Пикселя иногда находит.
Словно опомнившись, рыба внезапным сильным рывком скинула Пикселя со своей спины и ушла под воду. Как ожившее бревно.
Я застонала.
– Славно повеселились, – Тоник принес полотенце и отдал его мокрому другу.
– А вы видели – как я его заломал? Почти вытянул. Но он здоровый, гад. И скользкий. Почти без чешуи. Если бы я об камень не треснулся – фиг бы он от меня ушел. Смотрите – синяк здоровенный будет. А ты что сидишь глаза как у лемура? Рыбу лови.
Дурак он, что ли? Какая тут рыба – если он сам ее всю распугал на сто лет вперед. Это как во время охоты, три дня готовиться, затаиться в засаде с подветренной стороны, а как только услышишь треск веток – встать во весь рост и заорать благим матом. Кстати говоря, я так и не смогла понять истинного значения этого словосочетания. Версий много, а что-то не верится мне в них.
– Ну я не могу больше – опять стоит задумавшись. Нет, чтобы рыбу ловить. Ведь сама потом ныть будешь – ах, очередное лето прошло, а я так и не побыла на рыбалке, – укорял Пиксель.
Сначала я решила обидеться, но – во-первых он прав, а во-вторых, половить все равно хочется, прицепила новый крючок, снова закинула невод… тьфу, удочку и сижу, сморю на поплавок. Ребята решили не дожидаться ухи и улеглись рядом – загорают.
Тишина. Покой. Душевное равновесие на грани медитации. Плавно переходящее в мечты. Хочу что-то летательное. Хочу взлететь и посмотреть на все сверху. Или – почему я не могу ходить по воде? Если отойти подальше – там наверняка много рыбы. Я очень реально вообразила, как я пошлепаю босыми ступнями по поверхности озера…
Всплеск был громким, будто скала в воду упала. Рыбий хвост ударил рядом с поплавком, а через мгновенье я увидела знакомую зеленоватую рожу. Так и есть – мой крючок на губе болтается.
Ребята перестали дремать, и теперь мы втроем стояли в воде, уставясь на это диво. Рыбья пасть пошамкала мягкими темными губами. Я решила, что нам сейчас скажут что-то мудрое, но вместо мудрости пасть выплюнула нам под ноги какой-то странный предмет. Он шлепнулся на мелководье и лег на дно.
Дальше было вот что. Два идиота как коршуны кинулись на оторопевшую рыбину и вдвоем моментально вытянули ее подальше на берег. Я даже не видела момента убиения улова – пыталась найти то, что принесла нам рыба.