Дверь

Арнари Юлия

— А, сотворитель-бунтарь, — хмыкнул он. — Я ждал.

— По-почему? — спросил Школяр.

Мальчишка весьма неестественно склонил голову на бок, Школяра едва не передёрнуло.

— Потому что Морфей приходил, бестолочь.

— Знаешь его?

Мальчишка закатил глаза и громко фыркнул.

— Поделись со мной энергией, и я расскажу, как тебе с ним встретиться.

— А не соврёшь?

— Мне нужна энергия, тебе — Морфей. Всё честно. Иначе твой бунт долго не протянет, — заметил призрак.

«Что ж… пан или пропал».

Школяр протянул призраку руку, просунул между прутьями ограды.

Мальчишка жадно схватился за запястье, кожу обжёг жуткий холод, захотелось немедленно выдернуть руку, отскочить, но Школяр сжал зубы. Призрак тянул из него силу и прямо на глазах становился будто ярче и чётче, хотя и так был намного реалистичнее остальных своих собратьев. Ещё Школяр почувствовал за ним нечто чёрное, мерзкое, искажённое…

— Что ж, увы, но хватит, — цокнув языком, проговорил мальчишка и нехотя отпустил руку Школяра. — Уговор есть уговор. Слушай же и не тупи — повторять не буду!

***

В Старом городе Школяр бывал не так часто. Слишком много соблазнов — интересные кафе, кофейни и магазинчики — и так мало денег на всё это. Впрочем, на выставки или какие-нибудь концерты в местных скверах и парках он иногда приходил и в целом район знал. Тем удивительнее было искать Морфея здесь. Призрак сказал, что Морфея можно позвать с наступлением темноты у большого фонтана с рыбами, что стоял на площади в трёх кварталах от барахолки.

Школяр обошёл фонтан по кругу несколько раз, мысленно призывая беловолосого менталиста. Всё это больше походило на злую шутку, но когда Школяр уже был готов отчаяться и тащиться домой, Морфей предстал перед ним.

Выглядел он очень довольным, и улыбка его была такой, что Школяр сразу понял — ничего объяснять ему не нужно.

— Ты… Вы…

— Давай на ты, — разрешил менталист. — Не хочу чувствовать себя старым.

— Выслушаешь меня?

— Валяй.

— Тогда давай пройдёмся, заберёмся повыше.

Менталист не стал возражать. И Школяр заговорил, смотря на дома, на улицы и подсвеченные здания, выбрав дорогу на холм, к центру города:

— Может, то, что я скажу, прозвучит совсем глупо. Сейчас я начинаю понимать, что… ну… Древний значит старый…

— Я бы попросил, — хмыкнул Морфей.

— Говорят, вы обманули время… Значит опыта у тебя на множество человеческих жизней?

— Это немного преувеличено, — всё ещё усмехаясь, ответил Морфей.

— Мне с моим опытом за таким не угнаться. Да я и не хочу. Но кое-что и у меня есть. Я всегда… всегда не к месту, не в теме и не от мира сего. До Ковена меня и не хвалили особо. Над моими теориями смеялись, на вопросы не отвечали, ничего не позволяли и толкали только в одну сторону, в одно русло. Как это «общепринято». Просто у них не было ответов на мои вопросы. Меня даже к психиатру водили… Да и мать меня любит как умалишённого, как мне кажется. Как-то страдательно, с надрывом и надуманно.

Школяр помолчал, переживая про себя не лучшие воспоминания, а потом продолжил, раздражённо вздохнув:

— Меня всегда угнетала эта мамина «помощь». Она картинно ругалась с учителями в школе, закатывала целые пьесы-скандалы в несколько действий. Но это меня только унижало, а она… не знаю, — он безразлично пожал плечами. — Наверно, она всегда хотела быть актрисой, но у неё не вышло в высоком ключе. Хотя она конечно актриса.

Артистка, — желчно добавил он. — В общем, она отстаивала меня перед учителями, говорила, что я особенный. Пфф. Надо мной и смеялись, и пальцем тыкали, и держались подальше. Да, я особенный. Но почему это всю мою жизнь звучит как оскорбление? И чтобы мамаша с большей страстью позорила меня в универе? О, она мечтает об этом, я вижу. Ну уж дудки.

Он перевёл дух, помолчал немного, ускорив шаг, будто что-то погналось за ним. Морфей не спрашивал и не торопил, просто слушал. И почему-то Школяр верил, что он понимает. По-хорошему, менталисту и рассказывать ничего не надо, Школяр говорил для себя, желая излить яд и желчь, тоску и печаль, чувствуя, что подошёл к порожку, перешагнуть через который надо без всей этой дряни.

— Дай мне тему, и я зацеплюсь, полечу, я в такое её разовью. Но от меня вечно требовали какого-то повторения. Да чего говорить? Даже тут меня уже ругают, когда я не создаю один в один точных копий предметов. Я могу, но не хочу. Какой прок с копий, когда можно создать уникальное? Всё же уникально. Не бывает дублетов. Даже близнецов. Уж я-то знаю. А эти… маги вроде… мыслят куда шире, с ними лучше и проще, но всё равно. Это особенность образования такая? Задолбить догмой до смерти? До отвращения, убивая творчество. В последний раз я схитрил. Мои «неточности» не заметили, потому что я сделал их куда сложнее и размытее.

Морфей одобрительно рассмеялся, Школяр усмехнулся.

— Иногда я просыпаюсь и мне кажется, что я таю. Испаряюсь. Всё больше сил трачу на такое простое. И на отстаивание своего. Я устал, это правда. Я очень хочу, чтобы мне прекратили прокладывать русло. Прекратили толкать меня, как ишака. Я не ишак. Я просто хочу свободы и простора. Меня угнетает множество вещей. Почему-то все… ценности… сыпятся у меня из рук. Не могу ухватить. Моя плоскость не пересекается больше ни с чьей. Почему так? Я ненормальный? Я так впахивался, чтобы стать частью Ковена… А теперь… Что мне делать теперь? Зачем ты пришёл за мной?

— Ковен — сложная структура. И цели преследует разные. Но я пришёл не как часть Ковена. На самом деле, сам Ковен меня мало волнует. Считай, что я просто ворую у него лучшие кадры.

— Зачем?

— Во благо вечности. Задача Древних — преумножать магию, поддерживать её, хранить и передавать. Ковен же больше похож на инкубатор.

— И что же я могу сделать для вечности?

— Для начала… испытать себя? — с азартом проговорил Морфей. — Узнать, как всё схватывать здесь и сейчас. Менять мир. Видеть куда больше, прямо как сейчас, — обведя рукой панораму города, заметил он, когда они забрались на холм. — Но существует и опасность рухнуть с большой высоты. Не справиться.

— Она есть всегда, ведь так?

Морфей кивнул.

Школяр вцепился в парапет на смотровой площадке, пожирая город взглядом, а мысли его носились где-то далеко. Сколько вариантов, сколько возможностей…

— Но это ведь ещё не всё? Это только фасад, а что за ним? Какие цели?

Морфей одобрительно хмыкнул.

— Я подбираю помощника для одного дела. Для целой цепочки дел.

— А что за дела?

— Разные, но ведут к единой цели. Битве за город.

Школяр присвистнул, поверив в услышанное абсолютно.