Двери в полночь
Шрифт:
Плюнув на данный себе в обиде зарок не звонить Оскару, я потянулась за мобильником.
Гудок, второй, третий…
— Оскар, — голос немного удивленный и, кажется, радостный. Или мне показалось?
— Оскар, — начала я плаксивым тоном, — я всплываю в ванне. Я говно?..
Оскар хрюкнул и закашлялся.
— Гхм… Нет, — наконец он справился с голосом, — ты не… Не продукт жизнедеятельности. Это нормально при твоей форме трансформации. Она подразумевает крылья, а значит — полеты. А для полетов нужны легкие кости. Они просто
— Полыми? — переспросила я в замешательстве. Стало как-то противно. — То есть… Они будут легче ломаться, да?
Оскар засмеялся:
— Ты же оборотень! Нет, конечно!
Я облегченно выдохнула. Мы помолчали.
— Слушай, у меня тут нет часов, сколько сейчас времени? Что вообще за время суток?
Кажется, он улыбнулся.
— Сейчас поздний вечер, почти полночь. Ты когда спала последний раз?
— Не помню, — честно призналась я, — кажется, еще в подвале.
— Тогда очень советую вылезать из ванны и спать. Насколько я знаю, у тебя там есть где расположиться.
— О, да! — Я с наслаждением бухнулась обратно в воду, подняв тучу брызг и расплескав пену. — Что есть, то есть!
Снова повисла тишина. Я уже собралась было прощаться, но тут Оскар снова заговорил:
— Вы сегодня встречались с Жанной?
А у меня только-только настроение улучшилось.
— Да, — сказала я как можно холоднее, рисуя пальцем круги в пене, — встречались. Завтра начнем.
— Я надеюсь, вы поладите. Она отличный специалист.
Он говорил так, будто подбирал слова. Может быть, и правда было так?
— Не сомневаюсь. Вид у нее внушительный, — не удержалась я от шпильки.
— У нее трудная жизнь, ей многое приходится делать, — мгновенно встал на ее защиту Оскар.
Мне стало совсем грустно. Стал ли бы он так же защищать меня? Разговаривал ли с Жанной, приходилось ли ему говорить ей что-то типа «Ну она же совсем недавно, ей столько всего приходится перенести!»?
— Трудная жизнь — это причина, а не оправдание, — злобно заметила я и, не дожидаясь ответа, бросила трубку.
Вода вокруг меня, наверное, должна была кипеть. Мобильник полетел в стенку и красиво разбился на несколько частей. Ну и черт с ним, давно пора купить новый! Очень хотелось уйти от всего этого под воду с головой и не вылезать.
Наверное, вся эта реклама про успокоительные свойства масел и всего прочего не такое уж фуфло. Прошло не так много времени, и я успокоилась, решив покориться настоящему. А что я могу сделать? Ничего. Ее он ценит, а меня бросил. Жизнь — она такая. Мне не привыкать, что выбирают не меня. Я задумчиво сдула с руки пену, следя, как она хлопьями падает на пол.
Как дошла до кровати, я уже не помнила.
Меня разбудил звонок в дверь. Улыбнувшись, я спихнула себя с кровати на пол. Помогло — я все же открыла глаза, позевывая, натянула халат и подошла к двери.
— Кому не спится в ночь глухую? —
В ответ раздался звонкий смех, и я сразу же щелкнула замком — веселье лисичек не узнать было невозможно.
— Вообще-то не ночь, а два часа дня, — заметила Алиса, изящно проскальзывая внутрь.
— Петушок охрип давно, — поддержала ее сестра и встала рядом.
Я зевнула. Сестры улыбнулись.
— Пошли по магазинам? — предложила Алиса, и луч солнца, прокравшийся из-за штор, озорно блеснул на золотой оправе ее солнечных очков.
— А… — Во мне поднялось то чувство, которое знакомо каждой женщине, каким бы «синим чулком» она ни была, — тратить деньги на себя! Но радость тут же спала. — Девушки, моя кредитка у мамы, и я…
— Ой, глупости, — замахала на меня руками Алиса, — забудь про деньги!
— Мы решили сделать тебе подарок, день шопинга, — подмигнула Алина, — так сказать, со вступлением в нашу компанию.
— Ненене! — Я решительно заслонилась рукой от соблазнительного предложения. Рука предательски подрагивала. — Вы что! Я таких подарков не принимаю! Это же куча денег!
Сестры переглянулись и вздохнули.
— Чирик… Можно тебя так называть?
Я кивнула.
— Послушай, — Алина мягко мне улыбалась, как мама ребенку, собирающемуся до утра ждать появления Деда Мороза, — пройдет не так много времени, несколько лет, и у тебя денег будет столько, что ты не будешь знать, куда их девать. Поверь нам. Мы получаем от Института астрономические суммы, у нас есть все, о чем мы мечтали, и даже больше! Дай нам сделать себе приятно, порадовав тебя!
— Точно, — всунулась сбоку Алиса, — дай нам посчитать себя хорошими, а? Ты же не откажешь нам в такой малости?
Я подумала… И решила, что после такого теплого приема действительно не могу отказать сестрам в такой мелочи.
Однако все оказалось не так просто: моя единственная одежда была уже заношена до состояния тряпок.
— Ничего, наденешь что-нибудь из нашего! — решила Алиса.
Сказать оказалось проще, чем сделать: лисички носили сорок шестой размер, а я последнее время стремилась к сорок второму. В итоге я стояла в подвязанной под грудью рубашке и джинсовых шортах, безуспешно пытаясь удержать их на талии.
— Ничего, — решила Алина, — у нас где-то ремень был. Надо только затянуть потуже…
— У ушей… — пробурчала я себе под нос, но лисички услышали и дружно фыркнули.
Вид у меня был отмыто-шпанистый, этакий Филиппок XXI века. Сестры, во всем шике коротких рыжих юбок и блеске золота, шли по бокам меня и старались не смеяться. Получалось плохо.
Когда мы спустились вниз, я оценила профессионализм нашего Ипполита. Когда он увидел нашу дивную троицу, у него только чуть дрогнули веки, не давая глазам неприлично вылезти из орбит, да волосы чуть отъехали назад.