Двести веков сомнений
Шрифт:
«Никакой посторонней активности»! Ха! В таком состоянии… Я исследовал свой гардероб и понял: приличного костюма, годного для нанесения настоящего визита, у меня нет. Мой «личный» портной, остался в Венллене.
Отправиться туда?
Как выяснилось, примерно об этом я на самом деле и думал всё это время. Порывшись по карманам, я выбросил на стол всю россыпь магических «талисманов», оставил только «ключ» для открывания порталов, ну и треугольник, конечно.
Свою форменную одежду из тёмно-коричневой кожи я одевать
Дверь отвечала только на моё прикосновение. Правда, мой «страж» остался внутри — если кто и вломится, то… Но откровенно признаться, мне было в высшей степени наплевать. На всё.
Надо же иногда позволить себе плюнуть на всё!
Захлопнув дверь, я направился в лес (идти до Венллена пешком я, конечно, не собираюсь, но и исчезать прямо посреди улицы — тоже). Некоторое время шёл, наслаждаясь запахами и свежестью. Все тревоги и заботы сами собой растворялись. Меня убеждали быть осторожнее и оставаться в пределах досягаемости, а если я не хочу? Кинисс права, я действительно устал. Работать в Бюро означает постоянно играть кого-то — но не самого себя. А временами хочется быть самим собой! И так во мне мало не осталось от прежнего…
…Ланенса…
Мне показалось, что это мерзкое имя прошептал насмешливый голос из-за спины. Как меня звали до того, как я… когда у меня был дом и родственники?
Не помню.
Не помню! Мне стало не по себе. Может быть и лучше, что не помню? Кинисс и здесь права — часть меня действительно умерла, оказалась погребённой вместе с муляжом. Как бы убедиться, что не самая лучшая часть?
Что-то тихо прошелестело над головой — вплетая новую ноту в шёпот ветвей и листьев — и голос, который я уже успел подзабыть, окликнул:
— Не спится?
Клеммен поднял взгляд — и ничего не увидел. Из пустоты послышались квохчущие звуки… ну да, конечно. Флосс. Смеётся. Птица словно шагнула из ниоткуда, устраиваясь на толстом суку над самой головой ненгора.
— Шангуэр? — припомнил Клеммен почти сразу же. — Рад видеть вас. Вам тоже не спится?
— Я по ночам не сплю, — пояснил флосс, опускаясь на другой сук — впереди Клеммена, по направлению движения человека. — Не очень задерживаю?
— Да нет, — солгал Клеммен, и вдруг осознал, что и в самом деле никуда не торопится. Ночь только начиналась… Хорошо флоссам, с их ночным зрением! — Я прогуливаюсь. Начальник велел почаще отдыхать, — юноша тихо рассмеялся.
— Я догадывался, что ваша смерть инсценирована, — флосс тихонько щёлкнул. — И розыгрыш не сбил с толку тех, для кого предназначался.
О боги, подумал Клеммен, и он туда же!
— О чём вы говорите? — поразился он на словах.
— О том, что вас используют в качестве наживки.
— Меня?! — на сей раз Клеммен и в самом деле был ошеломлён. — Кому это нужно? Д.?
— Нет-нет, — Шангуэр опустился на пень и Клеммен остановился, глядя в светящиеся
— Но кто?
Флосс прикрыл глаза и некоторое время сидел молча, шевеля «ушами».
— Не знаю, — ответил он. — Возможно, Д. Мне казалось, что вам самому лучше знать это. Д. не прислушивается к моим предостережениям, пока что всё укладывается в его схему.
— В какую ещё схему?!
— Вам не сказали, для чего вас посылают в особые места?
— Нет.
— По некоторым расчётам, одно из этих мест должно стать началом Рассвета, — пояснил флосс. — Д., будет недоволен, что я рассказал это… но, Клеммен, наживку иногда успевают съесть.
Стоп, подумал Клеммен, какой ещё Рассвет? Тут до него дошло: то, что творится сейчас, именуется Сумерками. Значит…
— Будьте осторожнее, — пожелал Шангуэр на прощание и… исчез.
— Советчики на мою голову, — вздохнул Клеммен. — Ну и ладно. Пусть хоть два Рассвета.
Он прикоснулся к «ключу» и во мгновение ока оказался посреди одного из пустынных в это время суток парков Венллена.
Некоторое время бродил по парку, чтобы успокоиться.
Венллен, Лето 62, 435 Д., 22-й час
Изумрудное озеро, третья улица, дом шесть.
Как хорошо он знал это место! Когда работал у зеленщика, к этому дому его направляли не раз и не два. Кто бы мог подумать, что это — тот самый дом?! Мир тесен.
Он шёл, почти бесшумно — слабый шорох песка под ногами. Клеммен ощущал себя самозванцем.
Постучу сейчас в дверь — откроет ли она? А если откроет, то впустит ли? И вообще, чего я добиваюсь?
«…ты для них — всего лишь эпизод…», пришли на ум слова Д.
Провалиться всем эпизодам!
Видишь, в доме почти нет света, шептал внутренний голос. Голос трусливый, себялюбивый, нервный. Убедился? Пошли отсюда. Неужели тебе хочется убедиться в том, что ты ей неинтересен? Хочешь это услышать? Хочешь наслаждаться своими страданиями?
— Заткнись, — прошептал Клеммен вкрадчивому голосу, и тот обиженно смолк.
Стук в дверь показался ему слишком слабым, но дважды стучать не принято. Если не впустят сразу, значит, не впустят совсем.
Секунды текли и были мучительно долгими.
Убедился? — торжествующе заговорил внутренний голос. Нужны ещё доказательства? Ты хотел отдохнуть и развлечься? Ну так пошли, развлечёмся!
Усилием воли Клеммен подавил советчика. Дождь припустил сильнее. Никто не торопился открывать дверь. Странно, но горечи он не ощущал. Появилось чувство… ожидания, что ли? И надежды. Да, несомненно, надежды. Не все же засиживаются допоздна.
Дверь скрипнула, открываясь, и все мысли Клеммена словно сдуло порывом ветра.
Андариалл, как всегда, была прекрасна. На этот раз она была в длинном платье, всё с тем же обручем на голове. Даже в темноте Клеммен узнал этот обруч.