Движение Rapid Eye
Шрифт:
Такова «Машина Мечты». Машина снов. Один мой знакомый, подвергшийся воздействию этого кружащегося яркого света, выйдя из полугаллюцинативного состояния, совершенно серьезно рассказывал о посещении другой планеты, об инопланетянах, тамошних наскальных рисунках и детях. Другие говорили о своего рода кошмарах, которые, впрочем, как и все грезы, испытанные перед «Машиной», можно резко оборвать, открыв глаза.
«Глядя в «Машину Мечты», за короткое время ты познаешь себя, расширяешь границы своего видения, усиливается восприятие тех твоих внутренних сокровищ, о которых ты даже не подозревал». (Брайон Гайсин).
«Свет, как от лампочки в биллион ватт, струился сквозь решетку моего окна. Великий Белый Свет, Неописуемый Свет, о котором всегда говорят тибетцы. Он пронизывал меня насквозь. Я чувствовал, что способен увидеть его, потому что он бежал прямо по моему оптическому нерву и, сквозь рассыпающуюся
«Многочисленные опыты с гайсиновской «Машиной Мечты» научили меня, чего следует ожидать. Я знаю, что я могу увидеть — символы всех великих религий, всплывающие из шумового фона и медленно и величественно движущиеся в поле моего зрения. Крест во всех его вариациях вспыхивает так ярко передо мной, как перед Павлом на его пути в Дамаск, он несся на своей колеснице через аллею деревьев, а солнце опускалось за деревья и таким образом получилась вспышка на альфа-уровне. Поэтому-то он и упал с колесницы, и превратился в Святого Павла, на нашу беду. Как я уже говорил ранее, все эти религии должны быть изгнаны из нашего бытия. Затем свастики начинают крутиться по часовой стрелке и против, за ними следуют величественные драгоценные тибетские трезубцы, поднимающиеся как булава или скипетр. Всевидящие глаза Изиды смотрят на меня с пониманием, за ними возникают иные, полные огня, глаза. Полумесяц ислама и Пресвятая Дева Мария и голубая ладонь Фатимы уступают дорогу символам забытых религий или, кто знает, других планет. Я жду с надеждой…».
С Гайсином пытались установить контакт представители различных крупных компаний, в том числе и голландский электронный гигант «Филиппс», вынюхивая, есть ли возможность запатентовать эту машину, которую он и Соммервиль создали буквально из ничего. «Когда я сказал им, что она пробуждает, вытряхивает людей из повседневной рутины, — впоследствии рассказывал Гайсин, — они потеряли всякий интерес. Они лишь заинтересованы в машинах и наркотиках, заставляющих людей спать».
Если «Машина Мечты» реальная, не вызывающая привычки, просто вращающаяся «шкатулка грез», которая способна эффективно стимулировать деятельность мозга без всяких наркотиков, почему бы ее не продавать в магазинах? Ответ кажется очевидным. Загляните в «Financial Times», и вы поймете, что среди крупнейших компаний в мире — химические гиганты «ICI», «Bayer», «Hoffman La Roche». Если вы пойдете к своему терапевту и скажите ему, что вы больны, что вы получите? Наркотики (лекарства). Ищете способ уйти от обыденности и что вы получите? Наркотики. Вы можете продать людям только одну «Машину Мечты», один вращающийся столик, одну специальную лампу. Наркотики и сопутствующие им атрибуты (а сюда я включаю и большинство докторов, как неотъемлемую составляющую этих атрибутов) могут принести гораздо больше денег в наркозависимом мире.
Как можно получить «Машину Мечты»? Существуют лишь вручную сделанные экземпляры, сделанные в виде металлического цилиндра, они стоят около 500 фунтов. Но вы можете попытаться сделать ее своими руками.
Чтобы построить собственную «Машину Мечты» вам понадобится согнутый в четыре раза лист бумаги площадью 32 дюйма, проигрыватель, имеющий скорость 78 оборотов в минуту (такие можно найти во многих секондхэндах) и подвешенная электрическая лампочка.
На бумаге нарисуйте трехдюймовые бордюры сверху и снизу, затем аккуратно разделите оставшуюся площадь на двухдюймовые сектора. Вырежьте картонные шаблоны, затем поместите их так, как показано на иллюстрации. Тщательно и аккуратно вырежьте отверстия и соедините края листа, чтобы получился цилиндр. Подвесьте лампочку в середине цилиндра и поместите конструкцию на вращающуюся поверхность. После этого затемните комнату,
Вперед, это свободно, это безопасно, это законно… и это действительно работает.
БРАЗИЛИЯ
Британия — не свободная страна. В этом специальном расследовании «Rapid Eye» расскажет тебе, почему.
«ЧЕЛОВЕК РОЖДАЕТСЯ СВОБОДНЫМ. ЭТО ЕГО ЕСТЕСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ. ПРАВО ДАННОЕ ЕМУ БОГОМ. НИГДЕ ЭТА ТРАДИЦИЯ НЕ УКОРЕНИЛАСЬ ТАК ГЛУБОКО, КАК В БРИТАНИИ. ЗАЧАСТУЮ, В НАШЕЙ ДОЛГОЙ ИСТОРИИ, МЫ ОСТАВАЛИСЬ ОДНИ ПЕРЕД ЛИЦОМ САМЫХ МОГУЩЕСТВЕННЫХ АРМИЙ МИРА, ЗАЩИЩАЯ НАШУ СВОБОДУ, ПОДЧАС ПРИНОСЯ ОГРОМНЫЕ ЖЕРТВЫ, НО НИ НА СЕКУДУ НЕ СОМНЕВАЯСЬ, ЧТО ЭТО ЦЕНА, КОТОРУЮ СТОИТ ПЛАТИТЬ. СВОБОДА БЫЛА НАШЕЙ СИЛОЙ И НАШИМ ДЕВИЗОМ. МЫ ГОРДАЯ НАЦИЯ ИНДИВИДУАЛИСТОВ. МЫ ПРОЦВЕТАЕМ В СВОБОДЕ».
«Не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе»
«От имени века запретов, от имени века тайн, от имени века лжи — приветствуем вас!»
Спросите людей, какое главное преимущество жизни в Британии и, без вариантов, всплывет одно слово: «Свобода».
Большинству из нас нравится думать, что мы живем в обществе с более высоким уровнем личной свободы, чем где-либо еще. Все наши промахи и ошибки мы считаем неотъемлемой частью этой свободы, и уверены, что Британия — «великая».
Это абсурдная идея. Несмотря на то, что твердит «Ньюсвик» с подачи «Саатачи&Саатачи», британцы не свободны. Мы никогда не были свободны. И что еще более важно, те немногие свободы, которым мы традиционно радовались в прошлом, теперь сократились до тревожного уровня. Под завесой государственной секретности осуществляются циничные политические маневры, медиа-контроль и социальный контроль общественной апатии.
Посягательства государства на частную, личную жизнь человека, как правило, очень искусны и — вследствие наших условий — просто воспринимались как некая назойливость. Если рассматривать каждое вторжение в отдельности, то создается впечатление, что это не повод для беспокойства, просто небольшое раздражение, которое можно стерпеть без особых мучений. Так это воспринимается д> тех пор, пока личность не отклоняется от принятой обществом линии поведения, если же это происходит, тогда ей придется столкнуться с реальностью и станет очевидно, что общая сумма незначительных вмешательств, несовершенных законов и коррупции представляет собой устрашающее целое. В реальности, лабиринт общественных и законодательных отступлений окружает зерно Личной Свободы, которая, как мы считаем, обходится очень дорого.
Поскольку большинство людей гордо считают себя «нормальными» членами некоего неопределенного большинства, проблемы Свободы — не слишком популярный вопрос для серьезных раздумий. Для большинства он является скорее риторическим. Таким образом, посягательства на гражданские свободы не встречают возражений со стороны большинства. Иногда, посредством ловкого использ>вания новостных СМИ, они как это ни странно, даже превозносятся, их преподносят публикеРкак неотъемлемую часть законов, Рделающих наше общество более безопаснымЬ более здоровым и подходящим для жизни. Такие изощренные приемы контроля являются следствием обширной практики. В этой области лишь очень немногие нации столь же опытны или столь же искушены, как британцы. И эта возможность — возможность поддерживать угнетение людей боле выигрышна, чем предоставление людям большей свободы, вот, что на самом деле делает Британию «великой».
В Британии никогда не было полномасштабной революции, лишь некая умело созданная смесь из хитростей и убеждений, приправленная либеральными словечками, такими как «Демократия», «Правосудие» и «Патриотизм» — контроль государства представлялся, как практическая необходимость. Попросту говоря, здесь никогда не было ничего достаточно осязаемого, против чего можно было бы восстать. В этом веке в стране не было ни откровенной диктатуры или коррупции, как например, в случаях с Гитлером, Сталиным, Маркосом, то, что могло бы ассоциироваться с угнетением и стать мишенью, на которую можно было бы направить революционные действия (хотя, любопытно отметить, что единственным премьер-министром в мирное время, на которого было совершено серьезное покушение, была Маргарет Тэтчер). В Британии государственная машина лучше смазана и работает более бесшумно. Здесь в роли врагов свободы чаще выступают некие абстрактные безликие бюрократы, безразличные учреждения и двуличные политики.